Подкова на счастье

   Его в самом деле задержали патрульные протестанской религи-озной секты, обосновавшейся в этих диких местах. Сопротивлявшего-ся мальчишку связали, сунули в джип и повезли куда-то. Из разговоров он понял,что его приняли за агента ФБР - эта всемогущая служба уже давно подбиралась к поселению,жители которого были виновны в том, что не допускают к себе негров, учат детей молиться перед уроками и метко стрелять и не хотят,чтобы американские парни гибли за мо-рями ради сверхприбылей корпораций.

   Женьку доставили к Преподобному Ричарду. Высокий худой свя-щеник с печальным взглядом приказал выйти женькиным конвоирам, подошёл к мальчишке и, глядя тому в глаза, сказал: "Рассказывай пра-вду".Когда же Женька кончил говорить, кивнул: "Подожди здесь," - и вы-шел.

   Вернувшись через полчаса, он взял Женьку за плечо и молча от-вёл в церковь, стоявшую посреди посёлка - простое белое здание с вы-соко вознесённым крестом. Там собралось не меньше сотни мужчин, женщин и детей - все ждали молча, внимательно и серьёзно глядя на чужака. Женька смутился, но Преподобный Ричард вывел его на небо-льшое возвышение и просто сказал: "Вот русский мальчик. Он не захо-тел служить делу нечестивых и спасся из их рук. Теперь он идёт дом-ой и путь его долог и труден.Поможем ли мы ему,братья и сёстры?"...

   ...Через двое суток Женька выбрался из грузового терминала владивостокского аэропорта, куда прибыл небольшой самолёт с гру-зом компьютеров и компакт-дисков из Канады. И в кармане его новой куртки лежала солидная сумма в долларах. К сожалению, он никогда в жизни не читал "Левшу" Лескова и не знал слов, с которыми умер в бо-льнице для бедных главный герой: "Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистют, так чтоб и у нас не чистили, а то храни бог войны - а они стрелять не годятся!!!"

   В течение почти недели мальчишка пытался достучаться до местных чиновников, чтобы его хотя бы выслушали. Достучаться он не смог, зато достукался - около одного из кабинетов его загребла милиция.

   Женька был рад уже и этому. Он всё чистосердечно рассказал и был помещён в одиночную камеру, где его продержали два дня - впро-чем, неплохо кормили и даже приносили газеты. Он не обижался и не протестовал - дело такое... На третий день вошедший офицер ми-лиции сказал: "Ну вот, за тобой из консульства. Скоро будешь дома и полечишься. А то ишь напридумал... И надо же - из Америки сюда доб-раться!"