Подкова на счастье

— Да… Может быть, ты в прав. Я всего лишь потомок династии миллиардеров. Зови меня просто Джон.

Треверс-Девятый открыл банку с апельсиновым соком, наполнил бокал, протянул Никите, потом плеснул себе.

— Слушай, Ник, я расскажу тебе. Другого пути у меня нет. Я понимаю: то, что я хочу, силой не возьмёшь… Я безумно люблю лошадей… Однажды на аукционе я за два миллиона купил подлинник рукописи Ксенофонта. Слышал про такого?

— Это автор трактата «Иппика» {от греческого «иппос» — лошадь}. Пятый век до нашей эры…

— Да. Там он упоминает о кентаврах. Я думал, это легенда. Но когда в порту, услышав глупое замечание чинуши, вы с Патриком переглянулись, я сразу понял: это кентавр… Такой осмысленный, полный иронии взгляд! О чём вы говорили?

Зеленков уже открыл рот, чтобы сказать правду. Но вдруг вспомнил давнишнее заклинание Патрика: никому! никогда!

— Ты ошибаешься, — кашлянув в кулак, глухо произнёс он, — Это обыкновенный жеребец. Просто он очень привязан ко мне.

Джон усмехнулся. Помолчал, обдумывая ситуацию.

— Ты догадываешься, кто выиграл на тотализаторе? — У него была странная манера: он задавал вопросы и тут же сам отвечал на них. — Это я… Конечно, через подставных лиц. Никто не пронюхает… Вас будут искать. У мафии. А вы здесь — у меня. Знаешь где? Это небольшой остров в океане. Вас доставили самолётом. Частное владение… Всё! Считай, для внешнего мира ты потерян.

— Что вам от меня нужно? — подавленно спросил Никита.

— Я хочу, чтобы ты уговорил кентавра вступить со мной в контакт. Я хочу добиться его расположения. В конце концов ведь он всего лишь животное! А ты будешь моим другом, братом… Я обеспечу тебе самую блестящую судьбу. Какую пожелаешь.

— А иначе?

Треверс-Девятый вскинул брови и холодно сказал:

— Худший вариант — твоё тело находят где-нибудь в Лондоне под кустом. Это, как говорится, для прессы, чтобы поставить точку в этой истории. Лучший — будешь до конца жизни находиться здесь, в моих конюшнях. Выбирай…

Патрик спокойно выслушал. Никиту.

— Да, влипли… Похоже, он не врет. Это действительно остров. Когда сюда долетает ветерок, я чувствую запах тропических вод.

— Что же теперь делать?

— Скажи, пусть зайдёт. Посмотрю, что за зверь.

Джон Мортинер Треверс-Девятый с гордостью переступил порог.

— Приветствую тебя, кентавр! — торжественно произнёс он.

Патрик фыркнул, чутко повёл ушами, покосился в его сторону.

— Почему молчит? — раздражённо спросил Джон.

— Не знаю, — ответил Зеленков. — Когда он со мной разговаривает, я слышу его голос в себе.

— Вот как? Почему я не слышу? Спроси его!..

Патрик поднял верхнюю губу, тихо заржал.

— Смеётся? Он смеётся надо мной! — пронзительно воскликнул Треверс.

— Не обижайся… Ты смотришь на меня, как ребёнок на новую игрушку. Это так забавно!

Никита глянул на Джона. И по тому, как расширились его зрачки, понял — он «услышал».

— Значит, это правда… — восторженно прошептал Треверс. — Ты на самом деле кентавр! Честно признаться, я до конца не верил. Думал, всё это выдумка, бред.

— Нет. Это правда. — кивнул Патрик.

— И ты помнишь прошлое?

— Не только помню. Но могу показать…

Для Никиты такие слова тоже были неожиданностью. Он с изумлением посмотрел на Патрика. Над головой кентавра возникло сияние. И у мальчика перед глазами поплыл туман…

Видение первое. ХИРОН.

Они встретились у подножия горы Пелион — там, где бил родник. Вода с нежным журчанием выкатывалась из-под земли. Вокруг росла густая, шелковистая трава. Невдалеке шумела листвой буковая роща, в которой паслись кентавры.

Геракл возмужал. Борода его стала жёсткой, местами в ней проступила первая седина. Взгляд дерзкий, шальной.

— Здравствуй, Хирон. Давно не виделись… — каким-то нервным, горловым голосом сказал он.

— Рад нашему свиданию, — тихо ответил кентавр.

— Помнишь, когда-то мы здесь резвились. Я был мальчиком, ты жеребёнком. А теперь — ты вожак табуна. Я — вождь великого племени.

— Да. Время выбрало нас.

Геракл криво усмехнулся.

— Я принёс вино. Будешь пить?

— Нет. Ты же знаешь, я люблю виноград. Но лакать сок гнилых ягод, который отравляет разум, — это чуждо нашему естеству.

Геракл захохотал:

— Если следовать естеству, всю жизнь будешь жевать сено!

Он развёл костёр, стал жарить на углях мясо.

Налил из амфоры в чашку душистую квасную жидкость.

— Ну? Давай попробуй…

— Не уговаривай. Я свой закон не нарушу.

— Зря!.. — яростно крикнул Геракл. — Так бы мы быстрее договорились.

Запрокинул голову, жадно дёрнулся кадык.

Геракл вытер губы тыльной стороной ладони. Его глаза помутнели, и в то же время дикая искра вспыхнула в глубоких, чёрных зрачках. Хирон вздрогнул, отступил.

— Тебе передали моё предложение? — с угрозой спросил Геракл.

— Прости, мы не можем его выполнить.

Почему? Вы мне нужны… Я открыл новый закон: оказывается, отнимать гораздо быстрее и удобнее, чем добывать и собирать…

На опушку вышла лань. Геракл встрепенулся, схватил лук. Тетива впилась в подбородок… Свистнула стрела — животное замертво рухнуло на землю.

— Ха! — радостно воскликнул воин. — Ха-ха!

— Зачем ты это сделал? У тебя же есть еда, — печально произнёс Хирон.