Поднять 'Титаник' !

Джиордино стремглав поднялся по наружному трапу, и вдруг перед ним оказалась крыша "Дип Фантома". Спасибо Всевышнему за такие вот маленькие чудеса: корпус подлодки выдержал все выпавшие нагрузки. Осторожно, сохраняя равновесие на покатой мокрой поверхности субмарины, он взобрался наверх и попытался вручную повернуть колесо, фиксирующее крышку люка. Крестовина была холодной, как лед. Джиордино набрал побольше воздуха, поднатужился и со всей силы надавил на колесо. Ни малейшего движения.

- Хватит копаться, открывай эту чертову штуковину, - крикнул у него за спиною доктор Бейли. - Тут счет на секунды, успеем или нет...

Джиордино быстро обтер ладони об себя, подул ни руки, вцепился в крестовину и так надавил, что на вмиг покрасневшем лице даже проступили белые пятна. Колесо чуть поддалось. Он выдохнул, вдохнул, затаил дыхание и сделал еще одну попытку: на сей раз фиксирующее колесо повернулось почти что на пол-оборота. Как только в образовавшуюся щель начал поступать воздух, колесо завертелось практически без усилий. Джиордино торопился, как мог. Вот наконец он сделал последний оборот колеса и резким движением откинул верхний люк подлодки. Согнувшись, просунул голову внутрь. Там было темно, воздух имел отчетливый запах мочи и какой-то тухлятины, так что у Джиордино в первое мгновение сперло дыхание. Когда глаза адаптировались в темноте, Джиордино с ужасом разглядел, что от крышки люка до поверхности набравшейся в подлодку воды расстояние было дюймов восемнадцать.

Доктор Бейли оттолкнул замешкавшегося Джиордино, и ловко впихнул свой массивный торс в отверстие люка, нащупал ногой ступеньку внутреннего трапа, начал спускаться внутрь. Ледяная вода тотчас обступила его. Он спускался, покуда хватало рук, и покуда можно было держаться за верхний край люка, затем отпустил руки, оттолкнулся от трапа и неуклюже поплыл в направлении кормового отсека субмарины. Руки его нащупали что-то мягкое. Наощупь он определил, что это - человеческая нога. Тут же док нащупал и голову.

Приблизив лицо к поверхности воды, Бейли почти вплотную уставился на обнаруженного человека, однако в темноте так и не сумел определить, кого же именно обнаружил. Доктор попытался определить пульс, однако его пальцы замерзли до такой степени, что не могли нащупать лимфатический узел. Неожиданно человек открыл глаза, пошевелил губами и суровым шепотом приказал доктору:

- Пшел вон... Сказал же тебе... Я сегодня не работаю.

- На мостике, слышите меня? - раздался голос Керли.

- Слышим тебя, - ответил Ганн.

- Сможете откорректировать курс вертолета?

- Давай.

После некоторой паузы до капитанского мостика донесся незнакомый голос:

- "Каприкорн", говорит лейтенант Стерджис.

- Это лейтенант Ганн. Говорите, лейтенант. Я слышу вас хорошо. Прием.

- Доктор Бейли только что был в кабине "Дип Фантом".

Небольшая пауза позволила внимательнее посмотреть в сторону "Титаника". Без своих труб, мостика, мачты лайнер выглядел беззащитным и каким-то обнаженным. Стальные борта оказались в ржавых пятнах, через которые то здесь, то там проглядывали неровные островки белой и черной краски. Создавалось такое впечатление, что этот некогда величественный лайнер имел определенное сходство со старой и давно вышедшей в тираж проституткой, которая - нечесаная и неумытая - проводит целые дни в постели, занимая себя грезами о былых деньках и былой красоте, нынче безвозвратно утраченной... Все иллюминаторы, люки и дверцы были заделаны грязно-серым ветстилом. Некогда безупречно надраенные палубы покрылись коростой океанских отложений и обрывками ржавых труб. Некогда великолепно отлаженные шлюп-балки походили на протянутые руки нищих, умоляющих возвратить давно исчезнувшие шлюпки.

Общий же вид лайнера напоминал сюрреалистическую картину. Но при всех этих разрушениях в облике "Титаника" проглядывали некие ясные, благородные, незамутненные прошедшими десятилетиями черты.

- "Каприкорн", это опять Стерджис. Как слышите?

- Ганн говорит. Что там?

- Буквально только что господин Джиордино показал три пальца и победно взмахнул рукой. Думаю, что все трое с "Дип Фантом" живы.

Вслед за этим последовала странная тишина. Питт направился к приборной доске и надавил кнопку аварийной сирены. Над водой раздался глубокий оглушительный рев.

С "Модока" ответили сигналом. При этих звуках Питт вдруг увидел, как Сэндекер сорвал с себя фуражку и по-детски, восторженно швырнул ее в небо. Раздался гудок "Монтерей Парк", к которому почти сразу присоединились "Альгамбра" и "Бомбергер". В считанные секунды воздух вокруг "Титаника" наполнился оглушительной какофонией сирен, сигналов и свиста. От избытка чувств на "Жюно" шарахнули в воздух из восьмидюймовой пушки.

Это был поистине незабываемый момент. Никто из присутствующих не испытывал прежде столь сильных эмоций, как в этот самый миг.

Питт впервые в жизни вдруг ощутил странное пощипывание в носу и непонятное помутнение в глазах, которое вдруг разрешилось двумя крупными каплями, неизвестно откуда капнувшими на щеки.

Глава 49

Опускавшееся солнце освещало верхушки деревьев.