Читаем Поднимись на крыльцо полностью

Ну что за взгляд! – скажи мне, что с тобойИ что за трепет вдруг ты ощутилаВ тот час, как бы ниспосланный судьбой,Когда заря полнеба охватила?И всё вокруг, любовью воспылавК тому, что есть на свете этом грустном,Всей гущею, от листьев и до трав,В порыве просияло безыскусном.И дерево, что было вдалекеОт корня до вершины обозримо,С цветком браталось, поднятым в руке,
Одним лишь нам так искренне даримо.Верни мне эту вещую печаль,Музыкою звенящую давнишней,Чтоб этот сад оставить было жаль,Где я стоял меж яблоней и вишней.Верни мне жизнь – такую, как давноМечталась и мерещилась однажды,Где так же возрождаться сужденоИ так и не избавиться от жажды.В дожде найди клубок немалых мук,Дай ревность мне почувствовать и радость —
Такую, чтоб, испытывая звук,Сквозь горечь проступить сумела сладость.

«Ну кто их просил расставаться…»

Ну кто их просил расставаться?Они не поймут никогда,Зачем никому признаватьсяНе хочет морская водаНи в том, что от взглядов таила,Ни в том, что открыла иным,Ни в том, что потом расслоила,Солёным смутив и хмельным.
Ну что бы им впрямь не соватьсяТуда – и не знать бы тогда,Зачем на виду красоватьсяНе любит ночная звезда,Зачем на ветру небываломСутулится тополь вдали,Измученный грузом немалымПреданий и сказок земли.Ну что бы их снам не сбыватьсяВ рассветном прибрежном дыму,Где в прошлом зазря тусоваться
Ещё не пришлось никому,Где швы многолетние спайкиВидны – и близки навсегдаКузнечики, ласточки, чайки,Сверчки – а потом холода.

«Предчувствием осени в тайне…»

Предчувствием осени в тайнеКакой-нибудь, – может быть, всем,Что, небом туманясь, бескрайнеИзвечно, незнамо зачем,Присутствием осени в песне,В песке на морском берегу
Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза