Читаем Поднимись на крыльцо полностью

Вновь оторвут от бумагВетер с дождём, холодящимВзгляды в пустынных домах,Скомканных днём предстоящим.Пусть они впрямь не с руки,Горечь в летах оставляя —Всё-таки слишком близки,Лучшего и не желаю.Пусть это сгустки тоски,Поиски детские ласки,Встряски былой коготки,Происки фраз без опаски.Пусть это просто урокВсем, кто отмечены ими,Всюду влача, как оброк,Сны с чудесами хмельными.Нам ли пиры задаватьВсем, кто с усталостью вместе
Людям смогли дароватьПовесть о долге и чести?Но для того и живуЗдесь, в киммерийском гнездовье,Чтоб распознать наявуСвет, неразлучный с любовью.

«Ни дождь, ни изморось, – ответ…»

Ни дождь, ни изморось, – ответВ просвете солнечном таитсяИ обнаруживать запретНа всё, что мучит, не боится.Пылится в небе сереброИ рой струится лепестковый,Чтоб обволакивать нутроОкруги сонно-бестолковой.Что гнёт безверия тяжёл,Знавали мы по дням бездомным —Он сам в мизерию вошёл,Хотя и кажется огромным.
А нынче, пристань обретя,Никак с утра мы не отыщемВсё то, что выразим шутяИ вместе с птицами просвищем.Полузакрытые глазаЕщё дремотнее, чем прежде, —И так же чтимы образаВ Господней вере и надежде.Вода подступит – и уйдётКуда-то в хляби и провалы,С собою страхи уведёт,И боли как и не бывало.Что целый век играть с огнём,Что властью тешиться лежалой —Не всё равно ли? – повернёмТуда, где встретимся, пожалуй.Покуда в хаосе встаётЕщё неясное сиянье,
В природе всяк распознаётСердцебиенье и слиянье.

«Вот они, звёзды у самой воды…»

Вот они, звёзды у самой водыВ бухте с венцом аметистовым, —Слёзы ли все ты стряхнул с бородыВ мире немом и неистовом?По ветру нынче смотри не развейВремя, давно уж прощённое,Чтобы в биении страшных кровейНовь проступала смущённая.Вот почему никуда не уйду —В вашем быту не до крика вам, —Некуда спрятаться – всё на видуВ этом раю сердоликовом.Нечего шастать в сердцах по местам,В прошлом тобою исхоженным, —То-то свирель прикипает к устам,Сказанным чем-то встревоженным.
Нет никого, кто бы понял теперьВсё это, – может, и страшно вам,Сослепу тычась в открытую дверь,В сумраке щуриться яшмовом.

«Помедли – не спеши произносить…»

Помедли – не спеши произноситьСлова неизъяснимого итога —Ещё весна дана тебе от Бога,Чтоб никого в дороге не проситьО чём-нибудь, нигде и никогда,Ни от кого на свете не зависеть,Но этот мир приветить и возвысить,В котором плещет понизу вода,В котором звёзды поверху горятВсему и всем, – с надеждою на чудоЖиви и жди – и здесь ты, и повсюду,Покуда годы вдруг да воспарят.

«Ну что же он тревожен по ночам…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза