Подписчики

— Ну вот, урок заканчивается, — вещал он, — а мы с Флосс просто стоим там. Сил совершенно нет, горло дерет, мы все мокрые от пота, рубашки хоть отжимай. Все остальные ушли. А мы просто смотрим друг на друга и думаем об одном и том же. И тут мы одновременно произносим. — Он просиял улыбкой. — «Давай заведем ребенка».

— Мы — к Эмили — это учитель — и рассказываем ей, что произошло, — подхватила эстафету Флосс, размахивая руками. — А она такая: «О, у вас случилось совместное озарение. Обычное дело. Такое здесь происходит постоянно!»

— Ну так вот, — снова вступил Астон. Он обнял одной рукой Флосс, а она склонилась к нему. — Мы занимаемся этим вопросом.

— Что ж, здорово, — ответила Орла, чуть помолчав. — Так что, ты тоже беременна?

Астон угрюмо мотнул головой, а Флосс закусила губу.

— Нет, — сказала она. — Когда-то мне делали операцию по удалению кисты, и что-то пошло не так. У врача руки из жопы росли. Суть в том, что я не могу забеременеть.

— А я все равно хочу кого-нибудь усыновить, — поспешил заявить Астон. — Я бы с удовольствием. Очень люблю детей, Орла. Вроде как я чувствую с ними большую связь, чем со взрослыми. — Он положил ладонь на руку Орлы. — Думаю, я буду очень хорошим отцом.

Позже, обращаясь мыслями к этому моменту, Орла вспоминала, как события замедлились, словно в каком-то бреду. Она отчетливо помнила все подробности: как взлетали похожие на острые клинки ресницы Флосс, как морщилась кофта Астона от его дыхания. Возможно, она всего этого и не видела. Возможно, ее мозг просто искал детали, за которые можно уцепиться, чтобы доказать, что все произошло на самом деле, что Флосс действительно сделала вдох и сказала:

— И мы подумали: как все отлично складывается, раз ты все равно собиралась делать аборт.

Повисла такая тишина, что Орла слышала стук часов, висевших в столовой над сервантами. Сердце ее стучало в два раза быстрее, чем тикали часы.

— Но не сделала, — произнесла она.

— Но сделала бы, — сказала Астон, — не окажись я в больнице. Так что, может, ты просто притворишься, будто бы сделала, как-то так.

— Что? — переспросила Орла.

Флосс бросила на Астона недовольный взгляд.

— Мы знаем, что так не принято, — попыталась она сгладить неловкость.

Орла встала. Она забыла, что беременна и зажата столом в дальнем углу. Наткнувшись на край столешницы, снова села.

— Я знаю, что вы очень утруждали себя, покупая эти сэндвичи, — сказала она. — Но нет. Нет! Странно, что мне вообще приходится это говорить, но я не отдам вам своего ребенка.

Флосс сделала сочувствующий голос.

— Когда мы обсуждали это с Эмили…

— Вы обсуждали это с Эмили? — Стерва с красной ковровой дорожки, перевоплотившаяся в специалиста по ягодицам и судьбе, обсуждала будущее ее ребенка с Флосс и Астоном. — Честное слово, Флосс, ты совершенно краев не видишь!

— Ну, я же не говорила ей, как тебя зовут, и всякое такое, — стала оправдываться Флосс, виновато пожимая плечом. — Я назвала тебя Пэт, как нашу вымышленную агентшу, помнишь?

— Я не имею в виду, что кому-то станет об этом известно, — ответила Орла, — я говорю, что ты подключаешь к своим проблемам весь свет.

Ее давно распирало. Каждый план, который они осуществляли вместе, каждая бутылка, которую распивали вместе из горла, не брезгуя передавать ее друг другу, каждая поездка домой по пьянке, когда ноги одной лежали на коленях другой, — для Орлы все это имело большое значение, но для Флосс было только средством.

На сей раз Орла встала, толкнула стол, ударив краем их в грудь, и направилась к выходу.

Астон побежал за ней, бесшумно ступая по ковру; она не знала, что ее преследуют, пока он не вытянул руку вперед, мешая ей открыть дверь.

— Мы просим только, чтобы ты подумала, — сказал он. — Сейчас, когда появилась Полли и ты можешь опубликовать свою книгу, у тебя важный период. Мы знаем, что ты ищешь пути решения, и — мы ведь уже стали семьей, ты, я и Флосс. Неужели это действительно такая уж безумная затея? Хуже, чем отдать девочку незнакомцам?

Орла уставилась на его руку, лежащую на двери, и заметила еще один шрам: свекольно-красный валик на костяшках, испещренный глубокими белыми отметинами.

— Я еще не знаю пола ребенка, — ответила она. — Я не выясняла.

— Ну, а я думаю, что это девочка, — проговорил Астон. В его голосе прозвучала теплота, которая на мгновение заставила Орлу колебаться. В голову пришла непрошеная мысль: он был бы лучшим отцом, чем Дэнни. На первый взгляд это казалось глупостью: Дэнни представлялся неискушенному наблюдателю настоящим мужиком, на каких мир держится, а Астон олицетворял собой упадок американской культуры. Но он мог измениться к лучшему, Орла была уверена. Отбросив сомнения, она протиснулась мимо Астона к двери. Он не стал ей препятствовать. Когда она спускалась по ступеням крыльца, он только крикнул ей вслед:

— Держись за перила. И вообще будь осторожна.