Подписчики

— Вам нельзя ею пользоваться, — напомнил доктор Кодали Орле.

Она кивнула:

— Знаю. — Она еще не включила свой телефон после полета и потому спросила, который час.

— Половина двенадцатого, — ответила женщина. — На час позже, чем в Нью-Йорке.

Орла поблагодарила ее и сунула ключ в замочную скважину. В городе Флосс и Астон ложатся спать. Их свадьба назначена на девять утра с последующим дневным приемом. Поженятся прямо с утра в пятницу и будут счастливы как никогда. Сияя от радости, Флосс во время очередного ультразвукового обследования сообщила Орле новость: одна кабельная сеть согласилась передавать их свадьбу в прямом эфире. Флосс возвращалась на телевидение.

* * *

Шторы на окнах виллы полностью затемняли комнаты, а Орла теперь все время чувствовала усталость. Она бы благополучно проспала всю свадьбу, если бы не спазм в икроножной мышце. Когда боль стала утихать, ее затошнило, и, посмотрев на часы, стоящие на тумбочке, она увидела, что бракосочетание должно начаться ровно через семь минут.

Мармеладные мишки в мини-баре стоили одиннадцать долларов, но Орла решила, что будет праздновать. Она села на кровати в одном бюстгальтере и положила пакетик на шарообразный живот. Кожа на нем натянулась так сильно, что стала прозрачной. Под поверхностью виднелись, кажется, тысячи кровеносных сосудов. Как ни трудно было поверить, что внутри у нее растет новая жизнь, еще невероятнее представлялось, что это существо может выскользнуть из ее тела, снова оставив ее одну.

Она включила телевизор — древний ящик с плохим изображением, из тех, что остались, наверно, только в отелях, — и нашла нужный канал. В конце высокой открытой площадки сидели в полотняных креслах два ведущих, похожих друг на друга как две капли воды, за исключением того, что один был мужчиной, а другая женщиной, — оба худые, загорелые, с рыжеватыми крашеными прядями в волосах, с белыми до голубизны зубами. Позади них суетились взбудораженные люди в черном, а гости в мехах и блестках направлялись к своим местам, притворяясь, будто не догадываются, что расхаживают в кадре.

Первым, что насторожило Орлу, была солома. Повсюду были расставлены тюки сена. Она не узнавала витиеватые изгибы банкетного зала «Плазы», который Флосс показывала ей несколько недель назад. «Темой будет изысканный отпуск в стиле ретро, — заявила Флосс, обведя курсором тяжелую люстру. — Все такое красное, зеленое, золотое, хрустальное и парчовое. Как у Джеки Кеннеди на вечеринке в Белом доме. Платье в стиле Джеки, ты не находишь?» У платья Флосс был такой прозрачный лиф, что ей стоило сделать эпиляцию живота. В прежние времена Орла бы упомянула об этом, но теперь просто кивнула. Она смертельно устала.

Через минуту ведущие представились — Джианна и Чип — и защебетали, что «ведут прямую трансляцию из литейного завода на Лонг-Айленде, Нью-Йорк». Орла перестала жевать, зажала пресного зеленого мишку между зубами и проверила телефон. От Флосс и Астона не было ни слова, но что-то явно пошло не по плану — возможно, в «Плазу» вторглись полчища папарацци или в последнюю минуту прорвало трубы.

Глаза у Джианны были красными и слезились.

— Как мы понимаем, на свадьбе молодожены сделают важное заявление. — Она шмыгнула носом и добавила: — Прошу прощения у зрителей — у меня аллергия на сено. Мы не знали, что здесь оно будет.

— Конечно, нет, Джианна, — фыркнул Чип. — Как мы можем определить тематику оформления? Изысканная ферма?

— Вероятно, да, Чип, — хрипло дыша, ответила Джианна.

Трансляция прервалась на рекламу. Орла написала Флосс: «Только что видела, что вы на литейном заводе. Надеюсь, все в порядке». Она помедлила — хотелось добавить какое-то теплое пожелание, но что еще можно пожелать человеку, чью свадьбу смотрят по телевизору матери-домохозяйки за вторым кофе? «Ни пуха ни пера, счастливого бракосочетания», — добавила она, чувствуя себя сухой и заурядной. Мессенджер показал, что сообщение прочитано, но ответа не последовало.

Орла сходила в туалет и, пока мыла руки, решила, что ей снова нужно пописать. Когда она вернулась в комнату, на экране мелькала нарезка, демонстрирующая «умопомрачительную дорогу „Флосстона“ к вечности». Потом смонтированные кадры сменились живыми съемками пустого алтаря — грубой деревянной конструкции, также заваленной сеном.

— Мы прерываем нашу программу, — произнесла Джианна тоном военного корреспондента, — поскольку здесь, на литейном заводе, где с минуты на минуту должна начаться свадьба Астона Клиппа и Флосс Натуцци, происходит что-то интересное. — Она помолчала. — Маленькая лошадь… пони…

— Мне кажется, это ослик, — заверещал Чип. — Ослик!

— По проходу ведут ослика, — продолжила Джианна.

Камера быстро повернулась. Действительно, грузная женщина вела на красном поводке серого ухоженного осла.

— Я в полной растерянности, Джианна, — признался Чип.

Его напарница прижала палец к наушнику.

— Мне сообщают, что за осликом идут вол и несколько овец.

— Да, мы их уже видим, — сказал Чип. — Вот они. Может быть, мотив сегодняшнего праздника — зоопарк?

— Я в восторге, — вздохнула Джианна.