Подписчики

Большинство каналов не вернулись в эфир. Они показывали темноту, или радужный спектр, или остановившиеся кадры из программ, которые демонстрировались во время сбоя. Когда Андрий нашел живой канал, они оба вскрикнули, как дети. На экране сидел за столом угрюмый человек. Голос тоже был слышен. Обычного новостного антуража — титров, бегущей строки, небольших часов в углу — не наблюдалось. От этого мужчина казался голым. На столе стоял таймер для приема лекарств — коричневый пластиковый корпус под дерево и красные цифры.

— Эмоциональный терроризм, — говорил диктор. Он замолчал и взял бумаги. Немного подождал и продолжил: — Если вы с нами, значит, мы возобновили прямое вещание после того, как почти три дня не были в эфире. Сегодня двадцать седьмое декабря две тысячи шестнадцатого года, и… — он гордо сверился с часами, — в Нью-Йорке час двадцать дня.

Орла встала, подошла к дивану и осторожно, чтобы не потревожить Марлоу, села рядом с Андрием.

— Нация подверглась беспрецедентному нападению, — продолжал диктор, — на энергосеть, коммуникационные системы, и, как теперь становится ясным, на неприкосновенность частной жизни и безопасность. Давайте рассмотрим факты. — Он выждал момент, поморгав, но ничего не появилось. — Дебра, — обратился он к кому-то, — у нас есть график? — Он вздохнул и перевернул верхнюю страницу из стопки. На ней от руки была нарисована временная шкала. — Вот что нам известно, — сказал он, стуча пальцем по схеме. — Поздним вечером двадцать четвертого декабря хакеры совершили беспрецедентную атаку на Америку, отмеченную так называемой остановкой времени. Преступники сумели вывести из строя электрораспределительную сеть таким образом, чтобы модифицировать подачу электротока, который используют приборы, чтобы показывать правильное время. — Мужчина расставил пальцы, приготовившись считать. — В то же время они взломали сети всеобщего интернета, кабельного вещания и провайдеров телефонной связи. Они проникли в медицинские и банковские базы данных и в системы других крупных источников персональной информации. Они вмешались в систему спутниковой связи джи-пи-эс и подорвали ее. Атака была быстрой, всеобъемлющей и сокрушительной. И сейчас, по всей видимости, разворачивается следующий этап диверсии. Мы получаем множество сообщений от людей, чьи мобильные телефоны и другие устройства таинственным образом включаются, и затем их владельцы узнают, что хакеры вскрыли факты их личной жизни, зачастую скандальные, и предали их гласности или переслали заинтересованным лицам. «Эмоциональный терроризм» — вот термин, которым мы…

Речь диктора была прервана отдаленным рингтоном, смутно напоминающим стук дождя по подоконнику. Он поднял глаза и спросил у кого-то за камерой:

— Мой? — Выглядел мужчина при этом испуганным. Он встал и вышел из кадра.

Через несколько секунд в кресло скользнула наспех накрашенная женщина с безжизненными волосами без укладки.

— Я Дана Маршалл, — представилась она, — и я заменю Билла. Моему мужу только что стало известно, что я солгала насчет рака груди. Так что можете быть уверены: я останусь с вами на весь день. — Она покрутилась на стуле, собирая бумаги Билла: когда он выскочил из-за стола, они разлетелись.

Орла взглянула на Марлоу и увидела, что девочка проснулась и лежит, не издавая ни звука. Она сильно пучила глазки и явно смотрела в глаза матери. Так они переглядывались, и Орла почувствовала, что, хотя часы снова заработали, время опять ускользает от нее.

И тут громче, чем голос по телевизору, прозвучали три сильных удара в дверь.

Орла обняла Марлоу всем телом и посмотрела на Андрия, который выключил телевизор и приложил палец к губам. Медленно и тихо он выдвинул ящик кофейного столика и вынул маленький выкидной нож. Потом подошел к двери и приложился к глазку.

Когда он обернулся к Орле, то даже дрожал от облегчения и держался одной рукой за грудь.

— С ума сойти, — сказал он с улыбкой. — Она сумасшедшая, твоя подруга.

Не было времени ничего объяснять, не было времени крикнуть «не открывай». Все, что могла Орла, — это схватить ребенка одной рукой, а другой дотянуться до двери во дворик. Ей пришлось три раза сильно дернуть ее. Выйдя на крышу, она опустила глаза и увидела, что ее рубашка вымокла в крови. Швы разошлись.

Орла распахнула калитку дворика и побежала по крыше, ко входу, ведущему к лифту. К тому времени, когда она потянула ручку и поняла, что дверь закрыта, в окне показалось лицо Флосс. Она преследовала ее.

Орла обернулась и отчаянно закричала:

— Уходи! Оставь нас в покое!

Ветер бросал волосы Флосс в лицо, и пряди прилипали к блеску для губ. Она медленно отодвинула их.

— Тебе не надо здесь находиться. Тут холодно, — проговорила она и повернула голову так и этак, изучая Марлоу. Орла догадалась, что она хочет схватить девочку, но не знает, как ее держать.

— Нет, — забормотала Орла. — Нет-нет-нет. — И она крепче прижала ребенка к себе.

— Орла. — Флосс прижала ее спиной к стене. — Не сходи с ума. Таков был договор, и ты знаешь это.