Подписчики

— Итак, — проговорила она, — исключительно важно, — она замолчала, словно слушая свой девайс, потом снова кивнула и, прищурившись, грозно взглянула на Эллиса, — чтобы в этот период Марлоу полностью избегала стресса. Иначе иммунная система даст сбой.

В тот вечер робот-домработница с жужжанием впорхнул в их спальню и оставил на тумбочке для Марлоу только половину таблетки. Оба супруга уставились на пилюлю. Эллис похлопал по одеялу рядом с ногой жены.

— Не волнуйся, — сказал он. — Ты должна только тщательно заботиться о себе. От тебя требуется всего лишь быть счастливой.

* * *

Через неделю «Истерил» полностью вышел из организма, и блюдце на тумбочке возле кровати Марлоу опустело впервые с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать.

— Хорошо себя чувствуешь? Ну и молодец, — каждое утро говорил Эллис, потягивая кофе и внимательно присматриваясь к жене, когда она заходила в кухню.

Поначалу Марлоу действительно чувствовала себя неплохо. Потом стала ощущать нечто странное, словно она увеличивалась в размерах, набирая площадь слишком быстро, чтобы успеть освоиться со своей новой топографией. Эмоции возвращались к ней, как игрушки, которых она не видела с детства, и она неуклюже их обнимала, словно не знала, что делать с ними взрослому человеку.

Мелочность — по крайней мере, это слово, как казалось Марлоу, лучше всего отражало ее самоощущение — овладевала ею, как голод, по нескольку раз за день.

Однажды, принимая ванну, она вдруг встала и голой пошлепала в спальню, выудила заначку Эллиса из-под кровати и запихала все до последнего кусочка в измельчитель пищевых отходов. Несколько дней спустя она сбежала с викторины — ежемесячной встречи с друзьями Эллиса, — дав неправильный ответ.

— В чем дело? — убийственно ровным голосом спросил Эллис, догнав ее на парковке.

— Ненавижу викторины, — ответила Марлоу. — Я никогда не угадываю.

Эллис медленно провел пятерней по волосам. Такая привычка была у него с молодости, только теперь волос осталось втрое меньше.

— Ты не угадываешь, потому что не жульничаешь, — сказал он, — а все остальные играют нечестно, знаешь ли.

Марлоу уставилась на него.

— В каком смысле?

Эллис показал запястье.

— Мы пользуемся девайсами, — объяснил он. — Просто задаем им вопросы, и кто быстрее…

И тут Марлоу обуял гнев, несоразмерный с ситуацией. Она представляла его черным сморщенным существом, выглядывающим отовсюду, где раньше «Истерил» его скрывал, — из-за розовых органов тела, между серыми извилинами мозга. Перед каждой игрой ведущий викторины ясно предупреждал: «Никаких девайсов. Пользуйтесь остальной частью мозга!»

— Неужели все мухлюют? — удивилась Марлоу. — А в чем же тогда интерес?

— В том, чтобы выиграть, — ответил Эллис. — Да брось, — резковато добавил он. — Не расстраивайся.

— Я не расстроена. — Марлоу отвернулась от окна бара, чтобы друзья не видели ее лица, хотя двенадцать миллионов подписчиков внимательно наблюдали за ней. — Я взбешена.

Эллис пожал плечами, сунул руки в карманы джинсов и спросил:

— Почему же ты тогда плачешь?

Он протянул ей платок. Марлоу взяла его. Она не знала, что плакала.

В другой раз она пошла к Жаклин на вечеринку, посвященную грязевой маске, и в середине презентации у нее вдруг сдавило грудь, в мозгу загудело осознание, что она впустую тратит здесь жизнь, глядя, как Жаклин размазывает по лицу всякую гадость. Марлоу тихо ретировалась к входной двери и вышла из дома. По пути к машине она остановилась во дворе Жаклин возле ряда винтажных садовых фигур в виде фламинго.

— Какой в вас смысл? — прошипела она, обращаясь к пластиковым птицам и со злостью глядя в их черные глаза-пуговицы. Руки так и зачесались разбить их. Марлоу знала, что ее ждет, если она поддастся порыву: проснувшись, она получит болтающееся в мозгу сообщение от сети, предупреждающее: «На моем канале замечено непредсказуемое поведение, для маскировки которого пришлось вставить рекламу, и в будущем мне настоятельно рекомендуется не позволять себе подобных выходок в эфире».

Марлоу размахнулась, нанесла удар каждой из пластиковых птиц и, поскольку они не упали, ощутила дикую обиду. Надежно закрепленные в земле фигуры только спружинили, сверкая клювами в мутном бледном свете, исходившем от висевших в небе дронов. Один из них зафиксировал человека, шагающего в темноте, и нырнул вниз, освещая дорогу. Издалека он был похож на метеорит. Марлоу вспомнила, что в детстве действительно принимала их за падающие звезды — еще одно милое заблуждение.

Она переключилась на комментарии, чтобы посмотреть, что говорят подписчики.

Наша тихоня опять съехала с катушек. И правильно, покажи этим одноногим уродцам, где раки зимуют!

Что эти славные птички тебе сделали, Марлоу? Ржунемогу.

НЕ-Е-Е-ЕТ! НИКТО НЕ ХОЧЕТ БОЛЬШЕ СМОТРЕТЬ РЕКЛАМУ ТАБЛЕТОК — ЛУЧШЕ ПОКАЖИТЕ НАМ СНОВА, КАК МАРЛОУ ВАЛТУЗИТ ФЛАМИНГО!!!

И еще: