Подранок — ответный удар

Барон вначале болезненно поморщился, даже зубами поскрипел. Ведь втягивал его Васенька в натуральное дерьмо, которым, если вымажешься, то в век не отмоешься. Но чувство вины перед Стрельцовым Барона всё ещё глодало. И Барон согласился, хотя и трезво осмысливал, чем этот косяк для него обернуться может. Наказанием за такое была только смерть…

— Значит, генералом воровским стать хочешь? — глядя поверх просящего, переспросил Барон.

— Хочу. Понимаю, что хлопотно это. Но у меня же бабки имеются. А с ними, ты сам знаешь, все, что хочешь купить можно. Любой суммой, какой скажешь, пожертвую.

— Ну, ладно. Подсоблю я тебе. Но на прежних условиях. Помнишь, о чём я тебе говорил в прошлый раз?

— Как собственное имя, — приложил руку к сердцу Василий Степанович.

На этом разговор был окончен. Для начала Барон пробил насколько забыто тюремное прошлое Стрельцова и остался удовлетворённым. Вроде бы запамятовали о нём, как о Василисе, кто надо и где надо. Это хорошо. Вася и сам о многом позаботился и до сих пор держит всё под личным контролем. Значит, концы зачищать не придётся. Дело-то за маленьким остаётся — малявку законникам, которые, кстати, корону носить права никакого не имеют, но носят, с наилучшими рекомендациями в адрес Васи отписать. А об остальном Василий с ними сам договорится. Так и сделал.

Спустя какое-то время Барон позвал к себе сгорающего от нетерпения Васю и вручил ему список имён с адресами.

— Они о тебе знают и мазу за тебя потянут. Встреться с ними и о мелочах разных побеседуй. Не жмоться только.

— Спасибо, дядя Киря! — расцвёл Стрельцов.

— Иди, иди, потом благодарить будешь, — безжизненно отмахнулся Барон.

Василий Степанович встретился с «апельсинами», втихаря оговорили гонорар за голос каждого. Уговорил-таки Василий их провести коронацию в своём городе, а не в традиционном месте. Те и на это пошли. Короче, вопрос утрясся. С шиком отметили это дело, и «апельсины» своему будущему коллеге небольшой подарок поднесли — перстень-печатку, который носить он должен был не снимая. Стрельцов цацку тут же на палец натянул и горячо расцеловался с корешами.

Василий Степанович с огромным нетерпением ждал самого светлого в своей жизни дня.

А днём сегодняшним уже с семи часов утра господин Стрельцов был на своём рабочем месте. В со вкусом обставленном офисной мебелью и напичканном разной техникой кабинете гендиректора под мерное жужжание кондиционера хозяин вкушал ароматный утренний кофе. Мелодичная трель прямого телефона связи с секретными сотрудниками, который до этой минуты молчал уже больше месяца, заставила Василия Степановича недовольно покривиться — лучше он вообще не оживал — и отставить в сторону фарфоровую чашечку.

— Слушаю. — Представляться просто не имело смысла. На том конце провода знали, кому звонили.

— Василий Степанович, — заговорщицки зашептала трубка. — Тут история неприятная произошла. Человек один о вас вещи непристойные говорил…

— Где? — нервно перебил сексота гендиректор «Беркута».

В трубке прозвучал адрес.

— Он сейчас там?

— Нет. Я его на улицу вышвырнул, потому что он здесь нагадил. А вообще-то их двое было.

— Жди моих людей! — приказал Василий Степанович и повесил трубку.

Через минуту он отдал приказ начальнику подразделения, курирующему этот район, немедленно доставить обоих козлов в его кабинет.

— Слушаюсь! — гавкнул в трубку начальник подразделения и по тому же телефону, по которому секунду назад разговаривал с шефом, связался со своими людьми. Не прошло и десяти минут, как на место тревожного сигнала выехала мобильная группа из пяти атлантов, специализирующихся на работе с личностями, смеющими распространять различную ересь о многоуважаемом Патроне.

Глава 14

Двум быстроходным «Маздам» на весь путь до подвальчика пятиэтажки под вывеской «Холодное пиво» потребовалось всего три минуты. Трое коротко стриженных спортивного телосложения парнишек лет двадцати трёх — двадцати четырёх в просторных фирменных спортивных костюмах вышли из машин и лёгкой походкой внесли свои крепкие тела в этот затхлый гадюшник. Оставшиеся за рулём водители двигателей не глушили, готовые в любой момент дать по газам.

Бармен Костя, он же сексот господина Стрельцова, пройдоха и трус от природы (только на алкашей и мог устрашающе скалиться) встретил гостей вымученной улыбкой, плохо скрывающей страх на его лице.

— Где? — чувствительно встряхнув бармена за не очень чистый воротничок сорочки, жутко осклабился старший группы Денис Алаев, в прошлом боксёр-тяжеловес.

— Их двое было, но пока то да сё, оба ушли, — зажмурившись, просипел приготовившейся к мордобою Костя.

— Куда ушли? — приподняв бармена на уровень своей широкой груди, в лицо ему выдохнул Алаев.

Физиономия Кости уродливо сморщилась, а голос сделался вообще еле слышным.

— Куда, не знаю. Но одну я хорошо знаю. Сергеем его зовут. Фамилия Кривцов. Он инвалид-калека, к тому же алкаш конченный. Живёт тут неподалёку. — Костя назвал точный адрес, на который часто Сергей в пьяном угаре приглашал своих собутыльников. — А второй раньше здесь никогда не появлялся. Это точно.