Подруги Высоцкого

«Мы должны удивить!» – таково было первое решение «худсовета», и творческое трио Климовых-Шепитько для начала избрало непривычный жанр картины, некий симбиоз, в котором бы документальные съемки перемежались с чисто игровыми сценами. Иначе, уверяла Лариса, у нас получится широкоформатная, удесятеренная по метражу фильмокопия хроникального киножурнала «Советский спорт», который обычно демонстрируют перед сеансами. Вы этого хотите?!

Затем у нее же возникла мысль начать фильм с философского диалога известных поэтов об истинной природе спорта. Зачем он нужен, этот спорт? Зачем бегать, когда комфортнее ходить? Зачем прыгать-скакать? Что заставляет человека совершать сверхусилия и потом получать неизлечимые травмы?

При этом один из поэтов, говоря о реалиях спорта, о его вышибающих искры парадоксах, вел бы свою линию наступательно, жестко, иронично, зло и даже грубовато, а другой, не вступая с ним в открытую полемику, отвечал бы оппоненту возвышенно и как бы косвенно, говоря о духовной подоплеке поражений и побед, о потаенной сути соперничества в спорте, который в концентрированном виде и есть сама жизнь.

Кандидатуры поэтов на семейном совете определились почти сразу: Высоцкий и Ахмадулина. Оба так же почти сразу согласились.

…По стратегическому плану Ларисы, все должны были собраться в доме у Беллы за полчаса до официально объявленного времени празднования дня рождения нашей замечательной и непревзойденной Беллы Ахатовны Ахмадулиной, чтобы успеть до прихода гостей хотя бы наспех обсудить сделанное, пока именинница еще будет хлопотать над праздничным столом.

– С Беллой все договорено, она не возражает, – заверяла Лариса Высоцкого, который поначалу заупрямился, ссылаясь на какие-то неотложные дела, встречи и просто физическую невозможность быть ранее назначенного срока. – В общем, Володь, не выдумывай. Все решено, к четырем часам сбегаемся. Возражения не принимаются!

– Володь, показывай, что у тебя есть, – попросила Лариса, когда они собрались в доме Ахмадулиной.

– Да ничего особенного, нечего еще показывать, так, черновые наброски, – начал отнекиваться Высоцкий. – Ни рыба ни мясо… Идеи, одним словом…

– Ну давай хоть так.

– Ладно. Только не судите слишком строго. – Владимир вынул из кармана пару листков бумаги: «Спорт – это как прыжок в высоту: одно мгновение наверху – и вниз. Взлет и падение, взлет и падение. Плюс на минус. Боль. Никакого смысла. Так зачем это нужно?..»

Так, теперь вот что успел срифмовать:

Разбег, толчок – и стыдно подниматься.Во рту опилки, слезы из-под век.

На рубеже проклятом – два двенадцатьМне планка преградила путь наверх.Я признаюсь вам, как на духу:Такова вся спортивная жизнь —Лишь мгновение ты наверхуИ – стремительно падаешь вниз!..

Ну, тут пока еще все сыро…

«Прямой удар справа – нокаут! При чем здесь разговоры о гармонии, когда один – без сознания, а другой – победитель, стоит? Где же она, это гармония? В спорте всегда присутствует этот удар справа – и нокаут. В любом спорте! Так зачем это?..»

Дальше предлагаю так:

«…Это трудно только, так же трудно, как идти по песку. Заниматься спортом – это все равно что ходить по песку. Рядом шоссе, но на него никто не смотрит. Это как у альпинистов – рядом легкая дорога, но им нужны головокружительные по трудности маршруты. А ведь цель одна – вершина. Не все ли равно, как добраться? И в спорте – это всегда путь к вершине! Только зачем так трудно?..»

– Нормально, в десятку! – хлопнул в ладони Герман, и звук получился, как выстрел стартера. – Молоток! Это как раз то, что нужно… Кстати, «два двенадцать» – уже пройденный этап.

– Учту, – кивнул Высоцкий и что-то черкнул на салфетке.

– Ну, а дальше? Стихи получаются?

– Будут вам и стихи. Когда нужно-то?

– Позавчера, – нахмурился Герман.

– Белла, кстати, уже столько успела наваять, – подхватила Лариса.

– Покажи! – тут же встрепенулся Высоцкий.

– Может, именинницу подождем? Пусть она лучше прочтет.

– Да ей сейчас не до того, там уже в двери звонят, слышите?.. Потом попросим, почитает…