Подсказчик

Мила знает, что по большей части это отбросы общества, наркоманы, мошенники, всегда готовые нарушить закон, те, кто не вылезает из тюрем. Но есть среди них и такие (инородное меньшинство), кому в определенный момент их жизни понадобилось навсегда исчезнуть. Как той матери семейства, что пошла за продуктами в супермаркет и не вернулась домой, или сыну, брату, что сели в поезд, но до пункта назначения так и не доехали.

По мнению Милы, у каждого из нас своя дорога. Дорога, ведущая домой, к любимым людям, ко всем нашим главным привязанностями. Эта дорога, как правило, одна, по ней мы учимся ходить и по ней всю жизнь ходим. Но бывает, этот путь обрывается. Порой начинается вновь, но с другого конца. Иной раз мы, после того как с трудом прорубили этот путь, возвращаемся к точке обрыва, а то он так и останется прерванным.

Порой кто-то заблудится во тьме.

Мила знает, более половины исчезнувших возвращаются обратно с готовой историей. А некоторые даже не утруждают себя рассказами – просто возобновляют прежнюю жизнь. От тех, кому повезло меньше, остается лишь остывшее тело. И наконец, есть такие, о ком никто никогда ничего не узнает.

И среди них обязательно есть дети.

Родители порой готовы отдать жизнь, желая выяснить, что же стряслось на самом деле. В чем они ошиблись. На что отвлеклись и что привело к трагедии неизвестности. Что случилось с их детенышем. Кто его похитил и зачем. Одни допытываются у Бога, за что они так наказаны. Другие изводят себя до конца дней, ища ответ, а чаще всего так и умирают, не дождавшись ответа на вопрос. «Скажите мне хотя бы, жив он или мертв», – умоляют они. Они плачут, ведь им нужно только это. Смириться они не могут, им надо лишь перестать надеяться. Потому что надежда убивает медленнее всего.

Мила не верит в байки о том, что правда несет облегчение. Она испытала это на своей шкуре, когда в первый раз нашла пропавшего. И вновь испытала в тот день, когда отвезла домой Пабло и Элису.

Мальчика весь квартал встретил криками радости, симфонией клаксонов, кружением машин.

Элису – нет: слишком много времени прошло.

После освобождения из плена Мила доставила ее в специализированный центр, где ею занялись работники социальной службы. Ее накормили, дали чистую одежду. Почему, интересно, она всегда оказывается на один-два размера больше, недоумевала Мила. Быть может, потому, что годы забвения истощили этих несчастных, и если б они не нашлись, то, наверное, вовсе бы растаяли.

Элиса за все время не проронила ни слова. Она позволила ухаживать за собой, принимая все, что с ней делали. Потом Мила объявила, что отвезет ее домой. Элиса и тогда ничего не сказала.

Глядя в аптечку, офицер полиции вспоминала лица родителей Элисы Гомес, когда она с ней ступила на порог дома. Те были не подготовлены и слегка смущены. Возможно, они думали, что им привезут девочку десяти лет, а не взрослую девушку, с которой у них нет ничего общего.

Элиса росла умной, не по возрасту развитой. Первым словом, которое она произнесла, было «Мэй», имя ее плюшевого медвежонка. А мать запомнила и последнее – когда они расставались – «до завтра»: так она сказала, отправляясь ночевать к подружке. Но «завтра» для Элисы Гомес так и не наступило. Ее «вчера» стало одним нескончаемым, растянувшимся на много лет днем.

В этот долгий день Элиса для своих родителей оставалась десятилетней девочкой, что жила в комнате, полной кукол и рождественских подарков, сложенных у камина. Она останется навсегда такой, какой ее запомнили, увековеченной на фото памяти, пленницей волшебных чар.

Пускай Мила и нашла ее, но родители по-прежнему продолжают ждать свою потерянную девочку и не знают покоя.

После объятий, сдобренных несколько дежурными слезами, госпожа Гомес пригласила их в дом и предложила чаю с печеньем. С дочерью она вела себя как с гостьей – быть может, в тайной надежде, что та уйдет, нанеся визит, и оставит их с мужем в привычном уединении.

Мила всегда сравнивала печаль со старым шкафом, от которого хочешь избавиться, но он все-таки остается на месте, распространяя по комнате запах старой мебели. И со временем к нему привыкаешь, вбираешь его в себя.

Элиса вернулась, и ее родителям надлежит снять траур и возместить окружающим все сострадание, которым они были окружены все эти годы. Причин печалиться у них больше не будет, но хватит ли смелости поведать миру о том, как тяжело жить в доме с чужим человеком?

После часа, ушедшего на соблюдение приличий, Мила поднялась, чтобы попрощаться, но во взгляде матери ей почудился призыв о помощи. «Что же мне делать?» – безмолвно выкрикнула женщина, оказавшись лицом к лицу с новой реальностью.

Миле тоже надо признать горькую правду. Элиса Гомес нашлась чисто случайно. Если б ее похититель спустя годы не решил увеличить «семью» за счет Паблито, никто бы и не узнал, как обстоит дело. И Элиса навсегда осталась бы в мире, сотворенном только для нее волею безумного тюремщика. Сначала как дочь, потом как верная жена.

С этой мыслью Мила закрыла шкафчик. «Забудь, забудь, – сказала она себе. – Это единственное лекарство».