Подсказчик

Днем раньше около одиннадцати часов утра он подъехал на машине к отелю «Модильяни». Весь день он занимался своей представительской работой в городе, а затем вечером, как и было предусмотрено, поужинал с некоторыми клиентами в бистро своей гостиницы. В одиннадцать часов он вернулся в номер.

Закрыв дверь, он, стоя перед зеркалом, первым делом ослабил галстук. И в этот момент отражение вернуло ему вместе с его вспотевшим лицом и налитыми кровью глазами истинное обличье его наваждения. Такое случалось только тогда, когда его вожделение одерживало верх.

Глядя на себя, он продолжал в изумлении задаваться вопросом, как ему на протяжении всего этого вечера удавалось так хорошо скрывать от сотрапезников истинную природу своих мыслей. Он беседовал с ними, выслушивая банальные истории о гольфе, о слишком придирчивых женах, смеясь над скучными репликами о сексе. Но в своих мыслях он был совсем далеко. Он предвкушал тот момент, когда, вернувшись в свою комнату и ослабив узел галстука, позволит себе выпустить наружу, выплеснуть вместе с потом на лицо этот кислый спазм, застрявший в горле, этот лихорадочный вздох и предательское выражение глаз.

Истинное лицо, скрытое под маской.

В запертом пространстве своей комнаты он мог наконец дать волю этой прихоти, сдавленной в груди и в штанах, при этом внушавшей ему опасения, что он не выдержит и лопнет от переизбытка напряжения. Но он смог сдержаться.

Потому что, должно быть, ушел оттуда достаточно быстро.

Как всегда, он клялся самому себе, что это в последний раз. Как всегда, это обещание повторялось и до и после. И как всегда, оно бралось назад и все начиналось сначала.

Он вышел из отеля в полночь, в состоянии высшей степени возбуждения. Придя намного раньше времени, он стал бесцельно прогуливаться по городу. В тот день, в перерывах между делами, он произвел осмотр мест преступлений, чтобы удостовериться, что все идет по плану и затруднений не возникнет. Он готовился в течение двух месяцев, заботливо ухаживая за своей «бабочкой». Ожидание — истинное предвосхищение любого удовольствия. И оно нравилось ему. Он старательно подготовил все детали, потому что именно они выдавали остальных. Но с ним такого не случится. С ним никогда этого не случалось. Даже сейчас, после обнаружения кладбища рук, ему следовало предпринять еще кое-какие меры безопасности. Город наводнен полицией, и складывалось впечатление, что все были начеку. Но он оказался непревзойденным в умении становиться невидимым. Ему нечего было бояться. Нужно только расслабиться. Недалеко отсюда он видел на бульваре «бабочку», в условленном днем ранее месте. Он всегда боялся, что они могут передумать, что-то в части их рассуждений пойдет вопреки его ожиданиям. Тогда он станет печальным, его одолеет траурная грусть, и на то, чтобы прогнать ее, потребуется не один день. И что самое плохое — это невозможность спрятаться. Но он продолжал твердить себе, что и на этот раз все должно пройти гладко.

«Бабочка» прилетит.

Он заставил бы ее вылететь поскорее, оказав ей при встрече свои привычные знаки внимания. Те самые, которые не только приносят удовольствие, но снимают всякие сомнения, порождаемые страхом. Он отвел бы ее в то место, которое выбрал для них в тот день, прогуливаясь по тихой улочке, откуда открывался прекрасный вид на озеро.

У «бабочек» всегда такой терпкий аромат. Жевательная резинка, кроссовки. И пот. Это ему особенно нравилось. Отныне этот запах — неотъемлемая часть его машины.

Даже сейчас, смешанный с запахом мочи, он все рано ощущался.

Мужчина снова заплакал. Сколько времени прошло с тех пор. Резкий переход от возбуждения и ощущения счастья к тому, что было потом.

Он оглянулся.

«Нужно заправить машину».

Но потом он вновь забыл об этой проблеме и, глотнув порцию зловонного воздуха, окунулся в воспоминание того, что произошло затем…

Он сидел в машине в ожидании «бабочки». Опаловый диск луны то и дело мелькал среди туч. Чтобы заглушить тревогу, он мысленно прокручивал свой план. Для начала они бы немного поболтали. Но он все больше бы слушал. Потому что «бабочки» всегда испытывают потребность в том, чего им так не хватает, — во внимании. Ему очень хорошо удавалась эта роль. Терпеливо выслушивать маленькую жертву, которая, открывая ему свое сердце, и сама расслаблялась. Она теряла бдительность и позволяла ему беспрепятственно отводить ее в самые отдаленные места.

Быть ближе к душе.

Он всегда говорил нечто чрезвычайно подходящее. Именно так он и становился их учителем. Как прекрасно учить кого-нибудь, опираясь на собственные желания. Объяснять все, что хочется, показывать, как это делается. Это очень важно. Стать их школой, местом отработки их практических знаний. Обучать тому, что очень приятно.

Составляя этот магический урок, который приблизил бы его к заветной цели, он рассеянным взглядом скользнул по зеркалу заднего вида.

В тот момент он увидел ее.

Нечто незримее тени. Нечто на самом деле неосязаемое, потому что оно исходит напрямую из твоего воображения. И он сразу же подумал о мираже, иллюзии.