Подвиг Антиоха Кантемира

Сборы в дорогу велись исподволь. Главное место в багаже занимали сотни книжных томов, наиболее ценных и нужных владельцу. Много книг оставил Кантемир посольской библиотеке.

Отзывную грамоту прислали из Петербурга в конце августа. Императрица Анна Иоанновна писала в ней английскому королю:

"Понеже дела наши востребуют обретающегося при дворе вашего королевского величества полномочного министра князя Антиоха Кантемира ныне отозвать, и к другой комиссии его употребить, того ради мы оставить не можем вашему величеству о том чрез сие дружебно, сестрински объявить, с приятным прошением, чтобы ваше величество оного нашего министра склонно от себя отпустить изволили…"

На прощальной аудиенции Кантемиру была вручена рекредитивная грамота за подписью Георга II, в которой король выражал свое удовлетворение деятельностью русского министра, сожалел о его отъезде и желал успехов на новом поприще. Статс-секретарь по северным странам лорд Гаррингтон также высказал в письменной форме благодарность за дружеское содействие в установлении деловых связей между их государствами и уменье поддерживать тон взаимного уважения и доверия в служебных обстоятельствах.

Кантемир в свою очередь искренне благодарил за доброе отношение к себе, что помогало ему исполнять поручения, наложенные на резидента и полномочного министра его дипломатической миссией.

Когда сборы были окончены, Кантемир написал последнюю свою реляцию из Лондона:

"Прежде отъезда моего должностью своей чаю вашему императорскому величеству кратко и всенижайше донести, в каком состоянии оставляю двор здешний, каковы его главнейшие министры и какие настоящие дела.

Его королевское величество, как я многажды честь имел доносить, государь весьма честного характера и в слове своем приметного постоянства, если бы нужда здешних законов и часто советы министров к противному его не понуждали. Вспыльчивый нрав причину подал к несогласию с сыном, который, может быть, больше, нежели прилично, с противниками его величества сообщается. Господа Вальполи бессомнительно всю силу здешнего правления имеют…"

Кантемир написал далее, каковы характер и знания каждого брата — Роберта и Гораса, что за люди герцог Ныокастль, статский секретарь полуденных стран, и лорд Гаррингтон, статский секретарь северных, в чьем ведении находятся сношения с Россией. "О членах Тайного совета не упоминаю, — добавил он, — понеже ни силы никакой не имеют, ни господину Вальполю противиться не отваживаются. Ничего также примечать нельзя о прочих придворных, которые ни в какие дела не вступают, — разве господин Вальполь кому что позволит, — и его величество ни в которому из них отменную милость не являет".

Закончив писать, Кантемир почувствовал усталость. Рука отказывалась держать перо, и он позвал секретаря.

— Простите, что так поздно тревожу вас. К реляции надобно приложение. Запишите, что я скажу, чтобы завтра с моей реляцией отправить.

— Слушаю, Антиох Дмитриевич, — ответил Гросс, присаживаясь к столу.

— В последние годы, — начал Кантемир, — все больше товаров доставляется в Англию из Америки. Они дешевле русских, и для того, чтобы наши купцы могли с англичанами успешно торговать, следует нм цену понизить. Приучать надо купцов, чтобы сами в Лондон свои товары привозили, ибо англичане, покупая в России товары, их в Англии за дорогую цену продают. Далее. Здесь полотняных заводов гораздо умножилось, а лен и пеньку из Америки не доставляют, — стало быть, есть расчет в русских портах повысить пошлину на товары.

— Верно, — вполголоса одобрил Гросс. — Нигде в других странах им этих товаров не купить.

— Но это не все, — продолжал Кантемир. — Форма русских товаров нехороша. Тонкое и толстое наше полотно чрезмерно узко, а пошлина ведь с аршина берется, и это препятствует их продаже: покупать невыгодно. Смолу везут в бочках неравной меры, отчего в расчетах непорядок заводится и убыток происходит. Железо в толстых и чересчур длинных прутьях поступает, для разжигания требуется гораздо больше угля, чем для шведского железа, и работать с тяжелыми прутьями не столь сручно.

Гросс, кончив писать, смотрел на Кантемира.