Подвиг "тринадцатой". Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

По рассказам матери Татьяны Михайловны и сестры Валентины Ивановны, рос Саша энергичным и прямым до резкости, не признавал власти без авторитета. Авторитетом же считал того, кто завоевал его делом, а не словами.

Мальчишкой Саша любил слушать рассказы друга своего отца — бывшего матроса-черноморца Ивана Колодкина — о восстании на броненосце «Потемкин» и крейсере «Очаков», о тяжелых испытаниях, выпавших на долю участников революционных выступлений. Теперь уже, как говорится, задним числом, представил я, что, видимо, у отца и его друга с малых лет учился Саша самостоятельности, воспитывал силу воли.

Впрочем, учила этому его и сама жизнь. Сколько раз доводилось ему встречаться со злыми и равнодушными людьми, сколько шишек набил он, пока начал разбираться в сложном и противоречивом взрослом мире! Мог не устоять перед соблазнительной вседозволенностью преступного мира, с поразительной жадностью захватывавшего мальчишек с окраин портового города. Но эта опасность счастливо миновала Маринеско. Зато море осталось его увлечением на всю жизнь. Двенадцатилетнего мальчика привлекало то, что в споре со стихией можно было противопоставить ей силу воли и выдержку, морскую грамотность, то есть те качества, которые у него воспитывались незаметно чуть ли не со дня рождения и исподволь направлялись отцом. От природы смелый и находчивый, он к тому же неплохо разбирался в парусах, характере черноморских ветров. Вскоре после получения членского билета яхт-клуба он гонял яхту не хуже «фирменного» яхтенного капитана. Он самостоятельно поступил в школу юнг, размещавшуюся на старом пароходе «Лахта». Здесь Александр Маринеско полностью доказал, что не зря носит морскую фамилию. Он выходил в море даже при свежем ветре, участвовал во многих соревнованиях по парусному спорту и в гребных гонках. Не случайно способного моряка, отлично разбирающегося в хитростях погоды и сложностях моря, заметило руководство. По путевке комитета водников его направили в Одесский мореходный техникум.

Учился Маринеско отлично. Он быстро схватывал то, что передавали будущим мореходам бывалые моряки, старые капитаны, среди которых был недавний капитан учебного парусника «Товарищ» Иван Эрнестович Фрейман. Этот опытнейший, признанный мореход принимал у Александра Маринеско выпускные экзамены.

После второго года учебы, как вспоминают его рассказы родные и друзья, в рейсе на пароходе «Ильич», ходившем по Ближневосточной линии, обнаружились неисправности, и вместе со всеми матросу второго класса Александру Маринеско довелось ремонтировать судно на ходу. Вот когда помогли богатые навыки, полученные им в школе юнг! Командование объявило Александру Маринеско благодарность, первую в его жизни.

Но особенно часто вспоминал он учебное плавание на паруснике «Товарищ» после первого года учебы в техникуме.

… Рейс продолжался уже много дней. И все дни дул ровный легкий ветер. Постепенно нежно-голубая гладь моря превратилась в темно-синюю, чуть колыхающуюся равнину. На ее фоне белоснежным лебедем, распустившим паруса-крылья, молчаливо рассекал волны четырехмачтовый «Товарищ». Нещадно палило южное солнце. Наступил наконец короткий перерыв после палубных тренировок. Курсанты, проходившие практику, раздевшись до трусов, лежали на источающей дурманящий запах дерева шлюпочной палубе. Кто подремывал, кто лениво следил за соревнованием бегущих облаков. И вдруг один из юношей вскочил и крикнул им:

— Смотрите, Сашка-то!

На марсовой площадке, на двадцатиметровой высоте, Маринеско делал стойку на руках… Курсанты онемели от удивления и восторга. Но тут прозвучал усиленный мегафоном хриплый голос капитана:

— Немедленно вниз! Мальчишка!!! Ко мне, в каюту!

Через пару минут виновник смущенно топтался возле двери капитанской каюты.

— Ну и что прикажешь мне делать с тобой? — встретил его капитан. — Что я скажу твоему отцу, доверившему тебя мне? Что выгнал, мол, с судна? Что впору тебе не в море ходить, а с пацанами в ушки играться? Скажи на милость, что тебя погнало на марс?!

— Сдержаться не мог… — выдавил из себя Александр.

— Значит, нет у тебя внутри тормозов, коли бахвалишься перед другими, геройство свое выпячиваешь. А если бы упал, разбился?..

Долгим и трудным был тот разговор.

— На выходки всякие тратишься. А пора бы научиться сдерживать себя. Попомни мое слово: много ты будешь терпеть из-за своего характера, если не возьмешь себя в руки!..

Вспомнит, ох как не раз вспомнит потом Александр Иванович этот разговор. И как будет корить себя, что так и не выкорчевал до конца того давнего мальчишества! Правда, будет это позднее лет на пятнадцать. Тогда же, выслушав старого капитана и стыдясь за свой проступок, Александр вымолвил лишь одно:

— Больше такого не повторится. Честное слово!