Подвижницы. Святые женщины нашего времени

Священники ценили духовные дары подвижницы и ее горячую любовь к Богу. Особенные отношения сложились у матушки Любови с отцом Дмитрием Дудко. Она доверила ему один из своих духовных секретов, который хранила много лет. Это была камилавка и четки Петра, митрополита Крутицкого, мученика. Отец Дмитрий изумился, так как эти камилавка и четки – великая святыня. А оказались они у простой малограмотной женщины.

Вот как пришла к ней эта святыня. Пелагея жила с семьей в Сочи. Однажды в двери ее дома постучался человек. Оказалось – это монах, которому велено было найти «служанку». Как уже известно, Пелагея называла себя служанкой Господней. Монах передал ей сверток, сказав, что ему так велели. В свертке находилась святыня. При воспоминании о том дне матушка говорила, что «волосы дыбом поднимаются». Камилавка была в крови, и четки в крови. На камилавке виднелись даже следы от пуль.

Скончалась подвижница 11 мая 1997 года. О ее блаженной кончине рассказывает отец Дмитрий Шпанько:

– Как матушку Любовь причастил, у нее ноги начали холодеть. И через сорок минут после причастия она мирно отошла ко Господу. Тихо, тихо, тихо. Как свеча догорает, раз – и все. И мы вызвали врача местного, она пришла, освидетельствовала, констатировала смерть матушки.

Перед отцом Дмитрием лежали раскрытые ученические тетради, исписанные мелким почерком. Это было описание жизни подвижницы – схимонахини Любови. В них были моменты, записанные с точки зрения народной – яркие, порой страшные, где-то нелепые. Но в целом все было свидетельством подвига во Христе и любви ко Господу, что он и сам наблюдал долгие годы.

Отцу Дмитрию вспомнилось, как матушка сказала ему, показав эти тетради:

– Сожги их. Батюшка, сожги. Господь мне сказал, что и без меня хватит на земле слез, еще твои добавятся. Сожги все.

«Нет, – подумал отец Дмитрий, – о такой праведнице нужно знать всем людям».

Старица Варвара Вырицкая

Дева Мария. Роспись на стене Рильского монастыря.

Наталья Федоровна Третьякова. 1907–1999

– А ну, монашки, выходи по одной!

Страшно прозвучали эти слова для насельниц обители Иверской Пресвятой Богородицы. Даже сюда, на Север, в Коми, добралась советская власть. У выхода из корпуса стояли пьяненькие красноармейцы с винтовками. Сестры, надеясь на помощь Божию, забаррикадировались в корпусе, чтобы переждать осаду. Однако здесь не было ни воды, ни еды, так что выходить все равно придется. Или – умереть голодной смертью, сначала ослабев. Все двери и окна обители были закрыты и заставлены мебелью – получились монастырские баррикады.

Ничего, кроме молитвы, сестры уже не могли делать и не желали. Кто как мог: кто – лежа, кто – сидя, кто – склонившись на коленях в смиренном поклоне – все молились. Очень хотелось им есть и пить. Но от общей скорби – что уже не будет никогда прежней жизни, в мире и тишине, – жажда и голод притупились, хотя и находили порой волнами безумной силы. Господь был в то время среди своих избранниц, каждой был назначен особый подвиг. Назначен он был и послушнице Наталье Третьяковой. Она не знала, что будет спасена. Она, как и все сестры, пребывала в молитве, хотя от слабости не было слов, а только лишь горько-прегорько стенало сердце: «Господи, помоги! Помоги, Пресвятая Богородица!»

Икона Божией Матери «Взыскание погибших».

Наталья была необычной девочкой. В монастырь ее привели сестры обители отроковицей одиннадцати лет. Старица Лукерья удостоилась видения Пресвятой Богородицы, сообщившей, что у крестьянина Федора Третьякова есть дочь, младшая. Скоро этой девочке будет десять лет, ее нужно взять в монастырь, так как о ней есть особенный Промысл Божий. Сестры пришли в дом Федора Третьякова и попросили им показать чудесную девочку. Наташа была тихим и послушным ребенком. Мать ее, Пелагея, не чаяла в ней души. Когда сестры сообщили Пелагее волю Царицы Небесной, та разрыдалась в голос:

– Царица Небесная, прости меня, грешную! Не могу отпустить, ей и десяти годков нет!

Однако Пелагея была женщиной глубоко верующей. Может быть, у матери будущей подвижницы был свой разговор с Матерью Бога. Через два года Пелагея благословила младшую дочь иконами Пресвятой Богородицы «Иверская» и «Неопалимая купина». Наташа поступила в Иверскую обитель послушницей.

А теперь обитель закрывают. Сестер сторожил отряд красноармейцев. Очевидно, новая власть готовит монахиням и новую жизнь. Одна из сестер наконец решилась:

– Делать нечего, все равно – смерть.

Она смело пошла к выходу. На нее смотрели с обеих сторон. Когда монахиня вышла, красноармейцы накинулись на нее и учинили расправу тут же, под окнами, чтобы сестры могли видеть, что их ожидает. Расправа была жестокой и унизительной.

Послушница Наталья тоже видела, как поступили с сестрой. И со слезами взмолилась Царице Небесной. Вдруг рядом с ней оказался пожилой и совсем седой человек. Поначалу Наталья его не узнала. А потом обмерла.

Да это же преподобный Серафим Саровский!

Святой благословил послушницу и сказал: