Поджигатель

Перед юношей лежала куча изъятых у него вещей: бумажник, ключи от дома, мобильный телефон — пока все нормально, зато далее: маленький прямоугольный предмет из черного пластика с двумя металлическими штырьками (я знал по брифингам, что это электрошокер), лом, болторез, моток зеленого садового шпагата, молоток с черной резиновой рукояткой.

— Похоже, это он, — равнодушно заметил Сэм.

— Да. Знаешь, когда серийные убийцы начинают казаться тебе детьми, это значит, что ты стареешь.

Подозреваемый был в одной белой футболке и брюках. С него сняли сапоги, чтобы проверить, нет ли оружия в голенищах, и он стоял босыми посиневшими ногами на холодном мокром бетоне. Когда взглянул на нас, я увидел его несчастное лицо. На подбородке — багровые воспаленные угри, вокруг глаз и на носу — кровоподтеки, оставшиеся после драки. Он был высок и крепко сложен, а на лицо — подросток. Хотя нет, разве мог подросток совершить все эти убийства? С такой звериной жестокостью расправиться с невинными женщинами?

Я отвернулся и зашагал дальше. Сэм вскоре догнал меня, и мы молча вышли из парка. Поджигатель арестован, но почему-то никто из нас не испытывал радости.

Больница напоминала конец света. Стены приемного отделения были украшены провисшими звездами из золотой и зеленой фольги, но они не сбавляли ужаса этого помещения. Увидев их, я вспомнил, что на носу Рождество, а поводов для веселья не так уж и много. На пластиковых стульях сидели ходячие раненые, выжившие после праздничных вечеринок, пьяные клерки, грязные бродяги и парни, завершившие хорошую гулянку кровавой дракой. Когда мы вошли в двери, на нас пахнуло теплым спертым воздухом, пропитанным рвотным смрадом. Я в отвращении остановился.

— Боже правый!

— Даже Он не стал бы возиться с этой публикой, — поддакнул Сэм.

Сэм почти пришел в себя и устремился к окошку регистратуры. За стеклом я увидел по меньшей мере пятерых служащих больницы, которые с успехом игнорировали очередь. Протиснувшись вперед, к большому неудовольствию ожидающих, Сэм постучал в стекло и показал удостоверение полицейского. Не могу сказать, что регистраторши бросились к нему со всех ног, однако темноволосая женщина с усталыми глазами тут же подошла к окошку и выслушала его просьбу. Когда она исчезла, Сэм обернулся ко мне.

— Она сейчас узнает.

— Мне надо умыться. Только никуда без меня не уходи!

— Разумеется.

Быстро оценив состояние мужской комнаты, я направился в туалет для инвалидов. Слава Богу, там можно было уединиться. Я рискнул взглянуть на себя в зеркало и увидел ту самую рану, которая встревожила фельдшерицу «скорой помощи». Моя правая бровь была рассечена, по щеке и шее текла кровь. Я выглядел ничуть не лучше тех парней, что сидели в приемном покое.

Пытаясь привести себя в божеский вид, я намочил туалетную бумагу и протер кожу. В остальном все было не так уж плохо, если не считать фингала под глазом и ссадины на подбородке, куда пришелся хук слева. Я стянул с себя насквозь промокшую куртку и бросил на пол, потом снял спортивный джемпер, тихо выругавшись, когда он задел запекшуюся на руке кровь.

Укус был серьезным, даже я это понял. Парень прокусил мне кожу, оставив отпечаток в виде двух полукруглых дуг, из которых все еще сочилась кровь. В центре багровел синяк. Рука в этом месте болела. Я не помнил, нужно ли делать противостолбнячный укол после человеческого укуса, но догадывался, что с такими вещами не шутят. «Действительно, надо показать руку врачу», — рассеянно подумал я, однако не собирался делать это немедленно.

На мне осталась одна футболка. Я снял ее, осторожно вытянув из рукава укушенную руку, и покрутился вправо-влево, осматривая туловище. На груди и ребрах проступило несколько синяков, но царапин больше не было. Что ж, повреждения незначительные — значит, волноваться нечего. Но я так устал и замерз, что с минуту стоял, навалившись на раковину и собираясь с силами, чтобы одеться.

Футболка была мокрой и розовой вокруг ворота, где дождь смешался с кровью, текшей по моей шее. Я скомкал ее и швырнул в мусорный бачок, надев только джемпер, который выглядел вполне прилично. Потом проверил карманы куртки, переложил свой телефон и мобильник Мэйв в джинсы. Пока мы с Сэмом ехали в больницу, я позвонил из машины по ее аппарату Яну, решив, что должен сообщить о случившемся. Сначала он разозлился, потом заволновался и, наконец, не на шутку встревожился — так же как и я… Только он в отличие от меня, имел право испытывать подобные чувства.

С курткой в руке я вышел из туалета и обнаружил, что Сэм исчез. Мысленно проклиная ненадежного толстяка, я сам направился к окошку регистратуры и подозвал женщину с усталыми глазами.

— Ваш друг уже ушел, — сообщила она. — Подойдите к двери, я вам открою.

Так-то он меня дожидался! Обстановка в рабочем крыле больницы была не намного лучше, чем в приемном покое: слишком мало персонала, слишком много больных. Я пересек пару помещений. Сэма нигде не было видно. Тогда я схватил пробегавшую мимо медсестру, худую женщину средних лет.