Поджигатель

В трубке повисло молчание. Я ждала, мысленно считая секунды. Три… четыре… пять… Не многие способны, разговаривая по телефону, держать паузу больше двух секунд, однако прошло целых семь секунд, прежде чем я опять услышала Луизу:

— Да, я догадывалась. Это имеет отношение к ее смерти?

— Пока неизвестно, — честно призналась я. — А… можно узнать, каким образом вы об этом догадались?

— Ну, было кое-что…

Опять молчание. Я поморщилась. Зря ей позвонила! Надо было подъехать и побеседовать лично. Сидя передо мной, она не смогла бы так ловко увиливать от ответов.

— Пожалуйста, расскажите, что вы заметили.

— Ребекка сделалась очень рассеянной. Она всегда была ненадежной, а в последнее время стала просто невыносима. Мы договаривались о встречах, а она не приходила. До нее было трудно дозвониться. Вот почему в пятницу я приехала к ней домой. Хотела ее увидеть и решила, что так будет легче всего.

— Когда убирались, — начала я, заранее зная ответ, — вы не нашли никаких доказательств ее пагубного пристрастия? Я имею в виду наркотики или приспособления к ним.

— Нашла.

— Что именно?

— И то и другое, — скупо сказала Луиза. — В ванной, рядом с раковиной. Белый порошок. Я подумала, что это кокаин, и спустила его в унитаз. Там еще было зеркало, а на нем — бритвенное лезвие. От них я тоже избавилась. Вынесла в своей сумочке, когда уходила из квартиры Ребекки.

— Почему вы сразу мне об этом не сказали?

— Потому что это не относится к делу.

— Относится к делу или нет, решаю я. — У меня вдруг заболела голова, и я прижала ладонь к пульсирующему виску.

— Наверное, вы правы… — Очередная пауза. — Простите, я совершила ошибку. Я просто хотела защитить Ребекку и ее родителей. Я собиралась поговорить с ней насчет наркотиков, убедить обратиться за помощью… но не успела.

— Но, даже узнав о ее смерти, вы продолжали скрывать эти факты. Пока мы осматривали квартиру, вы могли десять раз рассказать мне о своих находках.

— Я была в шоке.

— Понятно. Интересно, что еще вы нашли и не посчитали нужным показать полиции?

— Там больше ничего не было.

— Хотелось бы верить, — сердито буркнула я. — Но я уже не могу принимать ваши слова за правду.

— Я извинилась, констебль Керриган. Чего еще вы от меня хотите?

— Я хочу знать, куда подевался дневник Ребекки. Вы решили прихватить и его?

— Какой дневник? — насторожилась Луиза.

— Тот, который она всегда носила с собой, по словам ее ассистентки. В розовой обложке. Мы не нашли его в квартире.

— Я тоже его не видела.

— Точно?

— Совершено точно.

— Из ее дневника мы могли бы узнать, что она делала перед смертью, не так ли? Насколько я поняла, она записывала туда все подряд. Возможно, там были вещи, которые вы решили от нас утаить.

— Я не видела никакого дневника, — повторила Луиза Норт спокойно, но с явным напряжением в голосе.

Интересно, она не скрипит зубами во сне? Нельзя же все время сдерживать эмоции, у них должен быть какой-то выход!

— Хорошо. Буду вам очень признательна, если впредь вы будете сообщать мне всю известную вам информацию, не пытаясь из ложно понятой дружеской верности утаивать секреты Ребекки.

— Я все поняла, — огрызнулась Луиза.

Я сдержала довольную усмешку: мне все-таки удалось пробить этот панцирь холодной невозмутимости! Через секунду она продолжила уже более размеренным тоном:

— Если мне в голову придет какая-нибудь идея, вы узнаете о ней первой.

Вежливо поблагодарив девушку, я нажала отбой… и тихо выругалась. Как же я забыла? Ведь я хотела спросить Луизу, не она ли помогала Ребекке забирать вещи из ее рабочего кабинета. Вопрос не такой уж важный, и я решила не перезванивать. Спрошу в следующий раз: я сделала пометку в блокноте.

Рядом со мной остановился серебристый «форд-фокус», раздражающе громко урча мотором. Я нагнулась и заглянула в открытое стекло со стороны пассажира.

— Хочешь заработать, крошка? — игриво поинтересовался сидящий за рулем Роб.

— Простите, уроженцев Манчестера не обслуживаю.

Роб фыркнул.

— А всех остальных — за милую душу, если верить сплетням про тебя.

— Верить можно только половине, а то и четверти, — сухо отрезала я, садясь в машину. — Болтуны принимают желаемое за действительное.

— Помечтать тоже приятно.

— Если честно, гораздо приятней делать, но тебе, дружок, придется довольствоваться одними мечтами.

За пять лет работы у меня набралось столько материала о сексуальных домогательствах коллег, что его хватило бы на двадцать судебных дел. Но я не хотела никого преследовать: постоянные намеки меня нисколько не возмущали. Во-первых, я ни разу не спала ни с одним офицером столичной полиции, и все байки на этот счет были всего лишь досужим вымыслом. А во-вторых, меня веселили подобные разговоры. Почему бы лишний раз не посмеяться, тем более что поводов для смеха, как правило, маловато?

Но кое-что не казалось мне смешным. Я сердито взглянула на Роба.

— Значит, «козлина»? Ничего умнее придумать не мог?

— Ты о чем? — спросил он, явно задетый.

— О кружках, Роб. Только не надо делать невинные глазки! Ты выложил кружками на моей кухне слово «козлина».