Поджигатель

Остальные уже потянулись из шатра. Остались только Лео, который таращился на меня точно сбитый с толку бык, и еще двое — девушка и Майк, державший приятеля за руку. Я старательно сдерживала усмешку. Работа в уличном патруле научила меня правилу: нельзя глумиться над нарушителем, упиваясь собственной властью, надо оставлять людям хотя бы частичку самоуважения… и путь к отступлению. В данном случае этот путь вел в паб, и ступить на него было не так уж и трудно.

— Можно мне это забрать? — Лео кивнул на фляжку.

— Конечно.

Я протянула фляжку. Друзья развернули парня и потащили к выходу, где отец Ребекки пожал им на прощание руки.

В течение следующего получаса разошлись и остальные гости. Работники обслуживающей фирмы начали собирать чашки и стаканы, складывать стулья и столы. Пустой шатер раздувался и хлопал на ветру. По ногам гулял сквозняк, которого я раньше не замечала. Аврил Хауорт села на оставшийся стул и с отсутствующим видом следила за ходом уборки. Ее муж в углу выписывал чек. Я подошла к женщине и, поддавшись внезапному порыву сочувствия, нагнулась к ней.

— Миссис Хауорт, может быть, вам принести воды или…

Она покачала головой.

— Спасибо, ничего не надо. Вы очень добры, но не стоит за меня беспокоиться: я в полном порядке, только немного устала. Мы плохо спим, с тех пор как… — Она осеклась и приложила руку к голове.

Я дотронулась до другой ее руки, бескровной и холодной.

— Вы замерзли. Пойдемте в дом.

— Я ее отведу. — Джеральд Хауорт склонился к жене и помог подняться. — Пойдемте с нами, констебль Керриган. Я не забыл, что вы хотите с нами поговорить.

— Да, но если вам сейчас неудобно… — начала я, мысленно проклиная собственную мягкотелость. Если ради беседы с ними мне придется опять ехать в такую даль, виновата буду только я!

— Нет-нет, не надо откладывать. Давайте покончим с этим прямо сейчас.

Заметив, что он говорит за обоих, я ощутила всплеск феминистского негодования, но тут же его подавила: в данный момент Аврил Хауорт была не в состоянии что-то решать сама. Поддерживаемая супругом, она прошла несколько шагов от шатра до задней двери дома, которую он предусмотрительно запер.

— Приходится быть осторожным, — вздохнул Джеральд, поворачивая ключ в замке и придерживая дверь, чтобы я могла войти. — Я слышал, воры выбирают дома, в которых случилось горе.

— У некоторых людей нет совести, мистер Хауорт.

— Джеральд, — поправил он меня, — и Аврил.

— Тогда вы зовите меня Мэйв.

— Красивое имя, — рассеянно заметила Аврил. — Кажется, так звали ирландскую королеву?

— Да. — На самом деле меня назвали в честь моей прабабки, но я не стала уточнять. К тому же она, по сведениям, тоже была в своем роде царственной особой.

Я шагнула в маленькую комнату с кафельными стенами. На крючках при входе висели пальто, а резиновые сапоги и уличная обувь были аккуратно уложены в деревянную галошницу. Стеллаж ломился от садового инвентаря, а вдоль стены стопками стояли разнокалиберные терракотовые горшки. Над ними виднелась маленькая каменная дощечка с надписью: «Ухаживать за садом — значит, открывать свое сердце небу». Мысленно вздохнув, я вспомнила слова Луизы. В самих Хауортах и в их идеальном мире было что-то по-детски невинное. Я сильно опасалась, что потеря дочери разрушит эту волшебную гармонию бытия.

Хауорты провели меня через большую теплую кухню в гостиную. Обставленная старой, но красивой и удобной мебелью, комната вдруг стала невероятно уютной, когда Джеральд прошелся по ней и зажег все лампы. Его жена села на край софы, а я устроилась в кресле напротив, чувствуя, что мне будет довольно сложно вырваться из его мягких недр, когда настанет время уходить. Я с облегчением подложила под спину подушку, мимоходом заметив вышитые на ней слова «Счастливое жилище — это твой родной дом».

«А несчастливое жилище — это ад на земле», — мысленно продолжила я.

— Конечно, сегодняшний вечер не самое удачное время для такой беседы, — начала я. — Я вам очень благодарна за то, что вы все-таки согласились со мной говорить.

Джеральд резко махнул рукой:

— Бросьте! Мы рады вам помочь. Задавайте свои вопросы.

— Разговаривая с людьми, которые хорошо знали Ребекку, я пытаюсь составить представление о ее характере. Если это для вас не слишком тяжело, расскажите, пожалуйста, о своих отношениях с ней. Какой она была?

Мне ответила Аврил. В ее глазах стояли слезы, но голос звучал твердо:

— Она была как солнце в зимний день. Озаряла светом всю нашу жизнь.

Ее муж прочистил горло.

— Разумеется, мы ею очень гордились. Но она в самом деле была необыкновенной. Веселой, жизнерадостной, общительной, заботливой — о такой дочери можно только мечтать. Вы видели наших сегодняшних гостей. С кем-то она дружила еще с детского сада, с кем-то со школы. Я уж не говорю про университетских друзей и коллег по работе. Ее все любили.

— Какие молодцы сотрудники «Вентнор — Чейз», правда? — Аврил обернулась к мужу. — Приехали, отложив все дела. Конечно, без Ребекки им будет нелегко. Мистер Вентнор сказал, что ему просто некем ее заменить.