Поджигатель

— Вы, я вижу, его недолюбливали?

— Я ценил его профессиональные качества, — уклончиво ответил Уэсткотт. — Он очень способный историк.

— Когда он уволился?

— Лет пять назад. Или шесть. Насколько я знаю, сейчас он живет в Лондоне.

— Мне наверняка удастся его найти.

Профессор удивленно посмотрел на меня.

— Полагаете, это необходимо?

— Да, мне хотелось бы с ним побеседовать. — Я пошла на риск: — А позвольте спросить: почему он уехал из Оксфорда?

— Позволяю.

Повисла неловкая пауза. Профессор Уэсткотт смущенно кашлянул.

— Извините, преподавательская привычка. Я отучаю своих студентов пользоваться этим оборотом речи.

— Хорошо, учту на будущее. — Я подалась вперед. — И все же, профессор Уэсткотт, почему Каспиан Фаради ушел из колледжа Латимер? Насколько я понимаю, причина должна быть веская.

Университетские друзья Ребекки уже ввели меня в курс дела. По их словам, отношения между студенткой и куратором зашли чересчур далеко. Интересно, подтвердит ли это мой собеседник?

Профессор Уэсткотт долго смотрел в пространство за моим левом ухом, а когда наконец заговорил, все-таки увильнул от прямого ответа:

— Видите ли, после смерти Адама Роули колледж пережил трудные времена. Под руководством директора мы начали тщательную проверку всего учебного заведения и его сотрудников. Результаты проверки оказались весьма удовлетворительными. Мы убедились, что колледжу Латимер практически нечего скрывать. И хотя наша с вами беседа доставляет мне огромное удовольствие, к сожалению, я больше ничем не смогу вам помочь.

Намек был довольно прозрачным: профессор вежливо меня выпроваживал. Но прежде чем оставить его наедине с любимыми книгами, я не удержалась и спросила:

— Вы помните лучшую подругу Ребекки, Луизу Норт? Она изучала право.

Замдиректора немного подумал, потом пожал плечами.

— Простите, нет. Если она училась на юриста, то наверняка проводила много времени на юридическом факультете и в университетской библиотеке. Юриспруденция — сложная наука.

К тому же Луиза не была «очень симпатичной девочкой» и не страдала нервными срывами. Бедная Луиза, вечная тень Ребекки! Мне бы на ее месте было обидно.

Профессор Уэсткотт встал и придвинул к стене кресло.

— Извините, что тороплю, но через пять минут у меня начнутся занятия.

— Нет-нет, это вы меня извините, я не хотела вас задерживать. Спасибо, что уделили мне время. — Я быстро собрала свои вещи, пожала ему руку и пошла к выходу. В дверях задержалась и обернулась. — Можно задать последний вопрос? Скажите, когда закончилась тщательная проверка, показавшая, что колледжу нечего скрывать?

— Э… лет пять назад. Может быть, шесть, — ответил профессор, слегка прикрыв веком один глаз, смотрящий на меня сквозь толстую линзу очков. Мне показалось, что он подмигнул.

ЛУИЗА

На обратном пути в Лондон Гил изо всех сил старался меня очаровать. К своему стыду, я почти сразу начала смеяться над его шутками. Впрочем, говорить было легче, чем молчать, и не успела я оглянуться, как мы подъехали к моему дому.

Я замешкалась: мне не хотелось открывать дверцу и выходить из машины. За время поездки мы с Гилом странно сблизились, между нами установилась на удивление непринужденная дружеская атмосфера. Здесь, в салоне автомобиля, был совсем другой мир, за его пределами нам уже не удастся так свободно общаться. Даже если он просто играет со мной — плевать! Все равно приятно.

Когда Ребекка встречалась с Гилом, я решительно не понимала, что она в нем находит, кроме смазливой внешности. Однако тогда он не стремился открыться мне с лучшей стороны. Я и не подозревала, что Гил может быть таким — милым, веселым, внимательным. Пока он следил за дорогой, я украдкой его разглядывала. Гил или не замечал, или ему было все равно. Интересно, почему он вдруг обратил на меня внимание? Ответа я так и не придумала. Верить в то, что я всегда интересовала его больше Ребекки, — полная чушь!

Гил заглушил мотор и теперь сидел рядом со мной абсолютно неподвижно. Что ж, пора идти. Не могу же я провести в его машине всю ночь!

— Спасибо, что подвез, — вежливо произнесла я, — хоть и не обязательно было доставлять меня к самому дому.

— Несколько часов назад мы уже спорили об этом. К тому же мне было с тобой приятно. — Он легонько дернул меня за кончик хвоста. — Тебе надо ходить с распущенными волосами.

Я покачала головой.

— Это неряшливо.

— Нет, это свободно, — возразил он и, взяв меня за руку, принялся изучать тыльную сторону моей ладони. Потом повернул руку ладонью вверх. — У тебя длинная линия жизни. Счастливая!

— Может, у тебя и хрустальный шар имеется? Или ты гадаешь на картах Таро?

— Ш-ш-ш! — Он сдвинул брови. — У меня уже начались озарения. Я вижу, что завтра вечером ты будешь ужинать с темноволосым мужчиной.

— Не болтай глупости! — Я убрала руку и полезла в сумочку за ключами.

— Как же с тобой сложно! — вздохнул он.

Я подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд Гила. У меня перехватило дыхание при виде его мрачного лица. Показалось, что в эту минуту он испытывал ко мне неприязнь. Однако спустя секунду Гил грустно улыбнулся и вновь стал обаятельно мил.