Поджигатель

— Мне что, все время придется тебя уговаривать? — тихо спросил он.

— Уговаривать? А чего ты хочешь?

— Чтобы ты со мной поужинала. Завтра вечером. Это было бы для меня большой честью, — произнес он шутливо официальным тоном.

Я должна была сказать «нет», но почему-то не смогла и согласилась. Мы договорились, что он заедет за мной в половине восьмого.

— Куда мы пойдем?

— Увидишь.

— Мне это не нравится! — Я сердито сверкнула глазами. — Если не скажешь, куда мы идем, я не буду знать, как одеться. Ты ведешь себя как диктатор!

— Неужели? А мне кажется, так романтичней. — Гил усмехнулся, и я поняла, что он не уступит.

— Ладно. Встречаемся завтра вечером здесь, в половине восьмого. Но если я приду в спортивном костюме или в пижаме, виноват будешь ты!

— Что бы ни случилось завтра вечером, пижама тебе точно не понадобится.

— А ничего и не случится. — Я открыла дверцу и начала выбираться из машины. — Я согласилась с тобой поужинать, и только.

— Что ж, посмотрим.

Тряхнув головой, я захлопнула дверцу и быстро пошла по дорожке к дому. Ни разу не обернулась, хоть это стоило мне большого усилия воли.

Уже в доме я взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что еще не так поздно — только начало седьмого. Гил назначил мне свидание, но даже не поцеловал напоследок. Может, не хотел целовать? Тогда зачем пригласил на ужин? Видимо, ему, так же как и мне, понравилось наше общение. Я бродила по кухне, нервно покусывая ноготь на большом пальце. Пожалуй, ради такого случая стоит принарядиться. Мне хотелось хорошо выглядеть. Я вышла в темный холл, заглянула в зеркало и увидела в нем лишь бледный овал лица.

— Что бы на моем месте сделала Ребекка? — спросила я вслух.

Мне повезло: моя парикмахерша согласилась принять меня завтра утром — ей только что позвонила клиентка, записанная на это время, и сказала, что не сможет прийти. Перепрыгивая через ступеньку, я помчалась на второй этаж, распахнула встроенный шкаф в спальне и принялась ворошить вешалки. Столько вещей, а надеть нечего!

На следующее утро эта проблема разрешилась. Курьер принес мне большую коробку, перевязанную кокетливым бантом. В ней оказалось простое черное платье. При виде ярлыка у меня глаза полезли на лоб: оно наверняка стоит бешеных денег! Примерив обновку, я обнаружила, что Гил не ошибся с размером. Платье красиво облегало фигуру. Узкая юбка до колена, глубокое декольте, открытая спина. Он купил еще и туфли на высоких тонких каблуках с алыми подметками. Кроме того, в коробке оказалась шелковая лиловая шаль точно такого же цвета, как засос у меня на шее. Я почти не сомневалась, что Гил нарочно выбрал этот оттенок: такие шуточки в его стиле.

Когда я развернула шаль, мне на колени упала коробочка духов, и мое настроение испортилось. Я сразу узнала любимые духи Ребекки — точно такой же флакон вынесла из ее квартиры. Мне оставалось только догадываться, почему он захотел, чтобы от меня пахло тем же ароматом.

Впрочем, ничего страшного не случится, если я ему подыграю. Я перестала хмуриться и загадочно улыбнулась. Этот наряд требовал дополнений, и я точно знала каких. В ожидании завтрашнего ужина меня охватила легкая дрожь приятного нетерпения. Что бы ни случилось, это в любом случае будет интересно.

Глава 9

МЭЙВ

Через лицензионное агентство я узнала, что Каспиан Фаради водит черный «астон-мартин» 1971 года выпуска — мечту любого автоколлекционера по шестизначной цене. Признаться, это меня не удивило. Как и то, что он живет в доме с двумя входами и шестью спальнями в тихом и зеленом элитном Хайгейт-Вилледж. Историк заработал кучу денег на трех популярных исторических романах, не говоря уже о телесериале, который вышел на экраны одновременно с его новой книгой, которая сейчас, перед Рождеством, красовалась в твердом переплете в витринах всех книжных магазинов. А «Гугл» в очаровательных подробностях информировал меня о том, что Фаради удачно женат на дочери магната пищевых полуфабрикатов.

Холодным ясным днем я приехала в Хайгейт для разговора с Каспианом. Ожидая увидеть заносчивого, даже кичливого богача, я и подумать не могла, что он пригласит на нашу встречу своего адвоката. Такое начало не предвещало ничего хорошего, и мои опасения подтвердились.

Разговаривая со мной по телефону, историк нервничал и ершился. Мне как детективу обычно нравились подобные собеседники: если человек волнуется и запирается, значит, ему есть что скрывать, ну а я догадываюсь о его тайнах и потому нахожусь в выигрышном положении. Лучше всего задавать вопросы, заранее зная ответы, ибо ложь зачастую бывает гораздо откровеннее правды.

Войдя в уютную, элегантно обставленную гостиную Каспиана Фаради и увидев в кресле тучного мужчину средних лет с двойным подбородком и хмурым бульдожьим взглядом, я поняла, что не услышу обстоятельного рассказа — ни лживого, ни правдивого.

— Мой адвокат Эйвери Мерсер, — произнес Фаради у меня за спиной, и в его тоне прорезались нотки самодовольства.