Читаем Поэтика за чайным столом и другие разборы полностью

Не исключено, что «Орландо» — одна из мишеней набоковской иронии в том месте «Приглашения на казнь» [Набоков 1979б: 125], где речь идет об образцовом современном романе под названием «Quercus», т. е. по-латыни «Дуб»: многие исторические события происходят там возле этого дерева. О попытках выявить прототип «Дуба» см.: Kopper 1987: 176–177, где акцентируется связь с Толстым.

553


Десятилетия могут укладываться в полдня; дом главного героя насчитывает 365 комнат и 53 лестницы.

554


Слегка преувеличивая, можно было бы сказать, что, даже если бы имел место непосредственный плагиат, это не сделало бы «Орландо» значимым подтекстом «Палисандрии», поскольку «Орландо» ни в каком отношении не является литературной мишенью соколовского дискурса.

555


Поскольку она является alter ego Орландо (и Вирджинии Вульф — Woolf), ее связь с «волком» (wolf) приобретает добавочные эмблематические обертоны. Напрашивается и догадка о совпадении ее имени (Саша) с именем автора «Палисандрии» и «волчьего» мотива с «Между собакой и волком». Кстати, Вульф — автор «собачьего» текста — биографического романа об Элизабет Браунинг, «Flush» (1933).

556


Ср. меню обеда Палисандра с Беккетом.

557


В другой работе я назвал доминантой творчества Аксенова «оптимистическую модернию» [Жолковский 1994 [1985]: 45].

558


О постмодернизме «Палисандрии» см.: Гройс 1987; Смирнов 1987.

559


О тоталитарном, а также постмодернистском прочтении «Выбранных мест» см. мою статью: Жолковский 1994 [1992].

560


Подробнее см.: Gambrell 1982: 58.

561


Отметим возможность влияния на замысел «Палисандрии» работ Синявского о соцреализме и о Гоголе (см.: Терц 1992:

172–173, 248–255). В частности, «солдатский» стиль Палисандра соответствует тому, что Синявский писал о стремлении Гоголя «совместить образ поэта с честным лицом чиновника» и быть «поэт[ом] одического склада», который «по-солдатски прямолинеен» и не чужд «религиозной аскезы и воинской дисциплины» [Там же: 149–150, 153].

562


О «милитаризме» Маяковского см.: Жолковский 1986: 268–274.

563


Соколов отмечал (устное сообщение), что ряд писателей его поколения — Иосиф Бродский, Эдуард Лимонов, Юрий Милославский, Алексей Цветков — вышли из офицерских семей и потому имеют между собой много общего. Он также подтвердил, что был воспитан на большинстве вышеназванных авторов, а «Тараса Бульбу» читал «с трепетом».

564


Об этом говорит сам Палисандр, рецензируя одну из своих книг: Но и тут вам остается лишь восхититься умением автора описать все так, чтобы не описать ничего (с. 264).

565


«Восковая персона» строится вокруг Петра I, «Подпоручик Киже» — вокруг Павла I, а «Малолетный Витушишников» вокруг Николая I.

566


В частности, на специальном, литерном поезде, упоминаемом Палисандром (с. 208).

567


Набросаем вкратце «палисандрийские» мотивы «Золотого теленка»:

• Бендер является потомком янычар, псевдосыном легендарного лейтенанта Шмидта и выдает себя за киевского полицейского; Балаганов назван первенцем и любимым сыном лейтенанта, гвардейцем и адмиралом; Паниковский выступает в костюме пожарного и впоследствии раз-жалуется из брандмейстеров в простые топорники: команда «Антилопы» сравнивается с тремя богатырями русского фольклора.

• Бендер старается придать деятельности своей команды военно-стратегическую окраску. Он дает собственное имя их машине, рассматривая ее как военный корабль; применяется к особенностям противника

(в киностудии) и, поскольку взять крепость [= Корейко] неожиданной атакой не удалось, решает начать правильную осаду.

• В роли Командора он соревнуется с Лоуренсом Аравийским и Наполеоном (вытатуированным у него на груди). Другие персонажи претендуют на то, чтобы быть вице-королем Индии и Юлием Цезарем; Паниковский носит костюм короля в изгнании; глава «Геркулеса» Полыхаев возмущен недостаточным почтением к его рангу (Они пишут мне предлагается!.. с ума <…> посходили; ср. у Палисандра: Совсем <…> обезумели — лейтенантов шлют!).

• Принцип Бендера — Командовать парадом буду я! Этот лейтмотив повторяется несколько раз (Нам предстоят великие бои… Выслать линейных в мое распоряжение… Частям прибыть… Форма одежды караульная… Трубите марш!), включая победы и поражения (Парад не удался).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука