203. НЛ, 1823, кн. 4, № 25, с. 191. Печ. по автографу (более позднему) — ПД. Можно думать, что в стихотворении отразились впечатления от «Умирающего Тасса» Батюшкова; в разборе этого стихотворения П. указывал на «важную моральную истину» в описании Тасса: «Ничто не отвратит железныя судьбы, Не знающей к несчастному пощады», замечая при этом, что «если такое изречение поставить отдельно от предмета, поэтически изображенного, или начать им период, то оно само по себе, как холодная мысль, покажет недостаток чувства и не произведет никакого действия» («Журнал изящных искусств», 1823, № 3, с. 214; цитируем по экземпляру П. — библиотека ПД, где устранены цензурные искажения). «Начав период» этой мыслью, П. стремится далее осложнить ее: чистая совесть позволяет мужественно противостоять ударам судьбы. Поэтическая концепция стихотворения включает и фигуру Тассо в батюшковской интерпретации (ср. у Батюшкова: «Он видит грозный час, С веселием его благословляет» и т. д.).
204. ПЗ на 1824, с. 86. Автограф — ПД, с разночтением в двух последних стихах; последовательность редакций неясна. Печ. по ПЗ.
205. ПЗ на 1824, с. 196. Автограф — ПД. Положительный отзыв Пушкина об этом стихотворении см. в его письме к Бестужеву от 8 февраля 1824 г. (Пушкин, т. 13, с. 88).
206. Соревн., 1825, ч. 29, кн. 1, с. 3, без подписи. Автограф, под загл.: «К Жуковскому» — ПД. Послание отражает характерный для П. «культ Жуковского», начавшийся еще до личного знакомства; в 1818 г. он читает вместе с Кюхельбекером сборники «Für wenige» («Для немногих») Жуковского и в беседах с Дельвигом восхищается его поэзией (РА, 1871, № 2, с. 075, 078; Соч. 2, с. 18); критика видит в нем прямого подражателя Жуковского (Кюхельбекер, Взгляд на текущую словесность. — НЗ, 1820, № 2, с. 113). Знакомство произошло, видимо, в 1820 г. (Соч. 3, с. 565). С 1822 г. П. прямо пропагандирует творчество Жуковского, становясь на его сторону против критиков Благ., в частности при сравнительной оценке переводов его и Милонова (ср.: «Ж<уковск>ий из Берлина». — СО, 1822, № 7, с. 327; Соревн., 1822, ч. 17, кн. 1, с. 52, — в противовес, например, статье В. Кн<яжеви>ча — Благ., 1821, № 23–24, с. 217). Для П. Жуковский — основоположник и признанный глава романтической школы в России и создатель нового поэтического языка, отличающегося смелостью, свободой и гармонией, хотя и некоторой «темнотой мыслей» (ср.: Н. И. Греч, Опыт краткой истории русской литературы, СПб., 1822, с. 307, где цитируется отрывок из неизданной «Общей характеристики русских поэтов» П.; иронический отзыв Карамзина о ней см.: СиН, кн. 1, СПб., 1897, с. 126). В 1822 г. П. высоко оценивает «Шильонского узника» (Соревн., 1822, ч. 19, кн. 17, с. 209), а в 1823 г. анализирует перевод «Путешественника» Гете как образцовое романтическое стихотворение («Журнал изящных искусств», 1823, № 2, с. 126). К тому же году относится и первое известное нам письмо П. к Жуковскому (1 июня 1823); в это время П. еще не знаком с Жуковским близко; посредником между ними является А. Ф. Воейков (Соч. 3, с. 519), с которым он несколько раз посещает Жуковского в Царском Селе. Несмотря на острое желание П. войти в ближайший круг Жуковского, это так и не осуществилось. В 1840-х годах он вспоминал, что, будучи чужим этому кругу, он «складывал ступени жизни своей» из событий его жизни (Соч. 3, с. 565), а в 1831 г. жаловался Пушкину: «Жуковский совсем не знает меня; потому что он никогда не имел случая видеть меня близко» (Пушкин, т. 14, с. 194). В 1823–1824 гг. П. занят изданием сочинений Жуковского (3-е изд., чч. 1–3, СПб., 1824); а в 1824 г. в «Письме к графине С. И. С. о русских поэтах» характеризовал его как «первого поэта
207. СЦ на 1825, с. 301. Автограф — ПД. Александра Николаевна
208. СЦ на 1825, с. 274. Печ. по автографу ПД.
209. ПЗ на 1825, с. 34. Автограф — ПД. Положено на музыку Н. И. Дюром.