Поэты и цари

– Мать!Как звать?Живее веди нас, мамочка!ПочтеннаяМамаша!Напрасно не волнуйтесь,Все будет по-хорошему.Белые звери есть?– Братишка! Стань у входа.– Сделано – чердак.– Годок, сюда!– Есть!– Топаем, море,

Закрутим усы!Ловко прячутся трусы…Железо засунули,Налетели небосые,Расхватали все косые,Белые не обманули их.– А ты, мать, живейПоворачивайся!И седые люди садятсяНа иголку ружья.А ваши мужья?Живей неси косые,Старуха, мне, седомуМорскому волку!

Слышу носом, —Я носом зорок, —Тяну, слышуВерхним чутьем:Белые звери есть.Будет добыча.– Брат, чуешь?Пахнет белым зверем.Я зорок.А ну-ка, гончие – братва!Вот, сколько есть —И немного жемчужин.– Сколько кусков?

– Сорок?– Хватит на ужин!Что разговаривать!Бери, хватай!Братва, налетай!И только!Не бары ведь!Бери,Сколько влезет.Мы не цариСидеть и грезить.Братва, налетай, братва, налетай!Эй, море, налетай! Налетай орлом!– Даешь?

Давай, сколько влезет!– Стара, играй польку,Что барышня грезит.

7—11 ноября 1921

ЗОЛОТАЯ РЫБКА НА ПОСЫЛКАХ

Пусть ад ему будет «Метрополем»

Начало российской фантастики; сокровенные саги о любви; грозная, яростная Петровская эпоха; две Смуты (1917–1922 гг. и та, первая, со Лжедмитрием, ХVII в.), которые мы узнавали и запомнили по его рассказам, потому что лучше никто не написал; картины из жизни эмигрантов в Париже – жуткие, истинные, исступленные (тоже лучшее, что есть на эту тему). Призер и отличник по линии Муз. Золотая рыбка.

Задумывались ли вы когда-нибудь об этой коллизии? Как бы это все выглядело: неумная, жадная, злобная старуха, помыкающая чудесной, красивой, мудрой золотой рыбкой. В сказке этого не произошло, жадная баба осталась у разбитого корыта. А в жизни сверкающий, талантливый и впрямь золотой Алексей Николаевич Толстой пошел на посылки к хамам-большевикам. Он продавался без колебаний и комплексов, без рефлексии и печали, весело и с энтузиазмом, как шлюха на Плешке или трассе.

На его могиле нет ангелов, но есть полные соблазна фигуры обнаженных языческих богинь (писатель любил без счета жен и дев). У него роскошный мавзолей, прекрасная ограда, редкие благоуханные цветы.

И эта шикарная могила, на которой нет креста, тем не менее составляет единый ансамбль с Храмом. Талант, игра ума, красота. Дар. Можно вынести тело писателя из Храма, но нельзя убрать такого автора, как Алексей Николаевич Толстой, из литературы. Хоть запрещай – будут читать в самиздате. Здесь самое время вспомнить, как лагерник из «Одного дня Ивана Денисовича» Солженицына говорит: «Искусство – это не что, а как». А другой отвечает, что, мол, плевать мне на ваше искусство, «если оно во мне добрых чувств не пробудит». Но дело-то в том, что добрые три четверти творчества А.Н. Толстого и чувства добрые пробуждают! Один рассказ из времен голода, разрухи и военного коммунизма так и называется: «Милосердия!».

Алексей Толстой продешевил. Продать такую душу за сытный паек, деликатесы, имения и особняки, за машины и наличку – это плохой бизнес. Одна надежда, что черти в аду тоже охотники до хорошей литературы и наш Алексей Николаевич там «тискает романы», как интеллигенты с 58-й статьей ворам в сталинских лагерях, куда он не попал при жизни. Так пусть избежит самого худшего и после смерти. «Романистам» воры наливали супчику, давали хлебушка, выделяли хорошее место на нарах, не позволяли их обижать. А черти не только не посадят в кастрюлю, но, глядишь, даже сводят в какой-нибудь адский ресторан, а то и в бордель. И пусть они там с Горьким (который писал плохо, но защищал писателей и спас многих от голодной смерти и от ЧК) выпьют за российскую словесность.

Граф, и отстаньте

Приключения Алеши Толстого (Толстого ли?) начались еще в материнской утробе. Его отец, граф Александр Николаевич Толстой (у сына даже отчество не по нему!), был просто графом, богатым помещиком Самарской губернии (1849–1900). Зато мать была эмансипе с революционным уклоном: Анна Леонтьевна Толстая, урожденная Тургенева – двоюродная внучка декабриста Николая Тургенева («Хромой Тургенев обнажал цареубийственный кинжал». А.С. Пушкин).