Поэты «Искры». Том 1

Как над пожарищем клубится дым летучий,Над раскаленною луною плыли тучи.Мы просекою шли. Недвижно мрачный лес,Чернея, достигал верхушками небес.Мы шли внимательно — и вдруг у старой елиГлубокие следы когтей мы разглядели;Переглянулись все, все затаили дух,И все, остановясь, мы навострили слух.— Всё замерло кругом. Деревья не дышали;Лишь с замка старого, из непроглядной дали,Звук резкий флюгера к нам ветер доносил,Но, не спускаясь вниз, листвой не шелестил,—

И дубы дольние, как будто бы локтямиНа скалы опершись, дремали перед нами.На свежие следы пошел один из нас —Охотник опытный: слух чуткий, верный глазНе изменял ему, когда он шел на зверя,—И ждали молча мы, в его уменье веря.К земле нагнулся он, потом на землю лег,Смотрел внимательно и вдоль и поперек,Встал и, значительно качая головою,Нам объявил, что здесь мы видим пред собоюСлед малых двух волчат и двух волков больших.Мы взялись за ножи, стараясь ловко ихСкрывать с блестящими стволами наших ружей,

И тихо двинулись. Как вдруг, в минуту ту же,Ступая медленно, цепляясь за сучки,Уж мы заметили — как будто огоньки —Сверканье волчьих глаз. Мы дальше всё стремились,И вот передние из нас остановились.За ними стали все. Уж ясно видел взглядПеред волчицею резвившихся волчат,И прыгали они, как псы с их громким лаем,Когда, придя домой, мы лаской их встречаем;Но шуму не было: враг-человек зверямПовсюду грезится, как призрак смерти нам.Их мать красиво так лежала перед ними,

Как изваяние волчицы, славной в Риме,Вскормившей молоком живительным своимМладенцев, призванных построить вечный Рим.Спокойно волк стоял. Вдруг, с молнией во взгляде,Взглянув кругом себя, поняв, что он в засаде,Что некуда бежать, что он со всех сторонЛюдьми с рабами их борзыми окружен,Он к своре бросился и, землю взрыв когтями,С минуту поискал, кто злее между псами…Мы только видели, как белые клыкиСверкнули, с жертвою, попавшею в тиски.Казалось, не было такой могучей власти,Чтоб он разжал клыки огнем дышавшей пасти:

Когда внутри его скрещался нож об нож,Мы замечали в нем минутную лишь дрожь;Одна вслед за другой в него влетая, пулиВ тот только миг его значительно шатнули,Когда, задавленный, из челюстей стальных,Свалился наземь пес в конвульсиях немых.Тогда, измерив нас уж мутными глазами,В груди и в животе с вонзенными ножами,Увидев в близости стволов грозящих круг,—До выстрела еще, он на кровавый лугЛег сам — перед людьми и перед смертью гордый,—Облизывая кровь, струившуюся с морды.Потом закрыл глаза. И ни единый звукНе выдал пред людьми его предсмертных мук.