Поэты пушкинской поры

В мирах надсолнечных пускай мой жадный слух

Органам ангелов, восторженный, внимает…

Пусть я увижу их, в безмолвии святом

Пред троном Вечного коленопреклоненных;

Прочту символы тайн, пылающих на Нем

И юным первенцам Творенья откровенных…

Пусть Соломоновой премудрости звезда

Блеснет душе моей в безоблачном эфире, —

Поправ земную грусть, быть может, я тогда

Не буду тосковать о друге в здешнем мире!..

Андрей Порфирьевич Серебрянский

1810–1838

Младший современник А.С. Пушкина, знакомый А.В. Кольцова. Поэт, автор большой поэмы «Предчувствие Вечности, или Восторг души при наступлении весны». В историю поэзии вошел песней «Быстры, как волны…»

* * *

Быстры, как волны,

Дни нашей жизни;

Что час, то короче

К могиле наш путь.

Напеним янтарной

Струею бокалы!

И краток и дорог

Веселый наш миг.

Будущность тёмна,

Как осени ночи,

Прошедшее гибнет

Для нас навсегда,

Ловите ж минуты

Текущего быстро, —

Как знать, что осталось

Для нас впереди?

Умрешь – похоронят,

Как не был на свете;

Сгниешь – не восстанешь

К беседе друзей.

Полнее ж, полнее

Забвения чашу!

И краток и дорог

Веселый наш миг.

Лукьян Андреевич Якубович

1805–1839

Младший современник А.С. Пушкина, племянник его лицейского товарища М.Л. Яковлева. Поэт и участник «Литературной газеты». От Пушкина был в восхищении и гордился тем, по собственным словам, что Пушкин «выпрашивал у него (Л.А. Якубовича – В.К.) стихов для своих изданий». Возможно, два стихотворения Якубовича, помещенные в альманахе «Северные цветы на 1832 год», изданном в память Дельвига, были отобраны Пушкиным. По характеру творчества Якубович – романтик, который популяризировал в поэзии романтические идеи и мотивы. Его стихи отличались сосредоточенностью и сдержанностью поэтической речи. Эти и другие замеченные приметы его стихотворений (лаконизм, сжатость, простота и четкость композиции) свидетельствуют о том, что Якубовичу свойственны попытки отойти от шаблонов и общих мест массовой романтической лирики.

ПОЭТУ

Младенец слабыми руками

Змию коварства задушил.

Ты, новых дней Алкид, меж нами

На зависть гордо наступил.

Тебе ничтожны лепетанья

И толки злобной клеветы,

Хвала друзей и восклицанья

Самолюбивой красоты.

Ты выше лести своенравной

И полной зависти хулы:

Орган небес, пророк избранный,

Тебе ли нужны похвалы?

Судья правдивый есть потомство,

Оно хвалы не продает,

Оно не знает вероломства:

Твой труд оценит и поймет.

Всегда правдив, всегда спокоен,

Храня к прекрасному обет,

Неколебим и непреклонен —

Таков в душе своей поэт!

ЗИМА

Смотрю на снежные пустыни:

Лежит как в саване земля;

То смерти вид, символ святыни,

Символ другого бытия.

Не всё с собой возьмет могила,

Не всё зима мертвит в полях:

Проснется жизненная сила,

Проснутся мертвые в гробах.

СТАРОМУ ПРИЯТЕЛЮ

Не вспоминай другие леты,

Они прошли – не воротить!

Твоя печаль, твои приметы

Не могут горю пособить.

Не помни зла, не помни горя,

И в настоящем много бед,

Терпи у жизненного моря:

За тучей вёдро будет вслед.

Мой друг, поверь мне: мир прекрасен,

Исполнен блага Божий свет!

Твой запад так же будет ясен,

Как дня прекрасного рассвет.

Взгляни: над трепетной землею

Давно ль с небес перун гремел

И земледелец с бороною

На нивы выехать не смел.

Прошла гроза; как прежде в поле

Оратай весело поет,

И в луговом опять раздоле

Тюльпан с лилеею цветет.

ТРИ ВЕКА

Преданье есть: в минувши веки,

Там, при слияньи дивных рек,

Сошли на землю человеки…

И был тогда прекрасный век!

Как царь земли был здесь свободен,

И телом бодр, и чист умом,

И сердцем добр и благороден,

С открытым взором и челом!

Был век другой: умов волненье,

В сердцах страстей мятежный жар,

Вражда, корысть и исступленье

Раздули гибельный пожар.

Здесь человек утратил волю,

Одряхл и телом и умом —

И шел по жизненному полю,

Поникнув взором и челом!

Но в третий век прошла невзгода,

Затихла буря, свет проник,

И процвела опять природа,

И лучший мир опять возник.

И в этот век земную долю

Холодный опыт нам открыл,

И гордый ум, и сердца волю

Законам вечным подчинил!

ВОЛНЕНИЕ

Взглянь на небо: словно тени

В нем мелькают облака!

Взглянь на землю: поколений

Мчится бурная река!

Что ж земля и небо полны

Треволнений бытия?

То вселенной жизни волны,

Вечный маятник ея!

И в душе стихии те же:

В ней вселенная сполна,

И, как рыбка бьется в мреже,

В мире мучится она.

ТОВАРИЩУ-ПОЭТУ

Для поэтических мечтаний,

Для дум возвышенных твоих

Не нужен гром рукоплесканий:

Поэты счастливы без них.

В себе одном прозрев мир целый,

Певца Британии любя,

Как он могучий, юный, смелый,

Ты нам высказывал себя.

Стихи твои, как бурны тучи,

На человека мещут гром:

Они – то отгул злополучий,

То жизни быстрый перелом.

Товарищ! Жду иных я звуков:

В часы вакхических отрад

Пускай в семействе наших внуков

Об нашей удали твердят;

Узнают пусть, как деды жили

На бреге царственной Невы,

Любили, пили и шалили,

Но не теряли головы.

СКАЛЫ

На высоте угрюмых скал,

В объятьях матери-природы,

Я жизнь возобновил, я радости сыскал,

Я позабыл утраченные годы!

Здесь всё свежо: и персть, и тварь, и я!

И жизнь, как девственник, полна любовной силы;

Эмблема вечности, здесь ползает змия,