Поэзия Латинской Америки

Я здесь давно, с тех пор как потерпел крушенье…Кто, изменив мой курс, разбил меня о риф?Здесь разрушаюсь я и превращаюсь в дерево,лишь дерево одно мой образ сохранит.Я илом занесен, во мне каменьев груды,в них тайна гибели моей догребена.На корабле — один, став жертвой грозной бури,о риф забвения разбился капитан.Воспоминанья вновь живут в моих отсеках,едва луна во тьме найдет меня лучом.

Я вижу, как, дрожа, целуют мачты небов водовороте злых, солено-горьких волн.Я вижу порты вновь, холмы угля и соли,таможню, грустного чиновника глаза…На кораблях чужих поют аккордеоныв моряцкой злой тоске о милых берегах.В тавернах моряки пестрят татуировкой:здесь женщин имена, и сердце, и стрела…Играет автомат, и чайки с криком громкимнад баржей немощной, как ангелы, кружат.

Я вижу контуры затопленных селенийи слезы матерей о мертвых сыновьях,зловещий силуэт жилищ оцепенелыхи полчища бродяг на грязных пристанях.Я огибаю вновь благоуханный остров,и рыбаки следят за мной в закате дня…Я снова их детей зову из глуби мертвой,но, поглотивший их, не внемлет океан.Не страшен мне туман, глаз рулевого зорок.Я к берегам чужим везу восторг и боль.

В моих каютах спят любви случайной воры,и старый лесоруб, и шайка шулеров.Не могут сокрушать мой остов горделивыйни тягостный туман, ни солнечный костер.И мой покой в плену приливов и отливовтревожит лишь порой набег ребячьих орд.О, быть бы мне мостом, огромным в звенящим,в строительных лесах себя запечатлетьили ковчегом стать в потопе предстоящем…Но заживо навек я похоронен здесь.

Порой прошелестит вдоль отмели песчанойМарии легкий шаг. Движения еетак юны и нежны. И с тихим состраданьемна одиночество она глядит мое.И я тогда люблю безлюдье и туманы,и осень влажную, и старую печаль…Мне машет альбатрос приветливо крылами,о скорбный облик мой — весь в золотых лучах.

Стихи к одной фотографии

Перевод И. Чижеговой