Поэзия Латинской Америки

РЕНЕ ДЕПЕСТР [120]

Поэма о моей скованной родине

Перевод П. Антокольского

Вот лучи твои скручены сзади, как руки»Вот в лицо твоей песни нацелилась банда убийц.На усталых ногах твоей пляски железные обручи голода.Я узнал тебя, родина, раньше, чем ты мне взмахнулаОкровавленной синей косынкой надежды.С детства, раннего детства я чувствовал дрожь твою — словно удавОбвивал меня грустной тяжелой лозой.С детства чувствовал горе твое — словно кровный близнецПроникал в глубину, в тайники моего ликованья.

Вся избитая в кровь, вся в тоске, ты была, как вдоваОсужденного на смерть по подозренью в насилье.Это ты, моя родина!Это холод ножа, стоит только тебе засмеяться,Это черная грязь торгашей на лице твоем.Это ты, моя родина, съежилась в утренней свежести маяИ свила себе грустное гнездышко в сердцеКакого-нибудь музыканта-бедняги.О разбитая грубым ударом гитара!Ты в наручниках. Ты на коленях.Но в распахнутом пламени черных очей твоихВновь трепещет и блещет зеленая роща Свободы.Я стою пред тобой — низкорослая травка изгнанья,

Я пою, так пою мою песню, что сердце вот-вот разорвется,Там, на самой вершине поруганной жизни!Восемь лет миновало, как ты, моя мать, провожала меня у ворога.И дрожала от горя и страха,И следила, как в теплом ноябрьском тумане,В голубом молоке исчезал самолет.Уносивший меня в неизвестную Францию,А она призывала меня голосами любимых поэтов.Ты в ту ночь расщедрилась на наставленья.Все слова негритянской семейственной нежностиЗакачались, как пестрые маки.Все рассказы твои о замученных неграх

Завели свою грустную горькую музыку:— Берегись вероломной зимы.Твои легкие могут не выдержать стужи.Будь веселым, приветливым парнем,Берегись тротуаров с девицами и со шпиками.Берегись их машин на весеннем асфальте.Их глубоких обманчивых рек.Берегись, если братом тебя назовут,И поделятся хлебом с тобой и вином,И усядутся рядом с тобою на землю, и юный твой разуйУсыпят в опьяняющем вихре.Береги свою черную кожу от красных ранений,Береги лепестки твоей плоти цветущей,

Берегись каждой лужи, расплеснутой в полдень,Чтоб никто не осмелился лунных следов твоей крови стирать,Не заставил тебя поскользнуться.Так, одетый в сверкающий возраст народа,Безоглядно отдайся всем ярким надеждамИ вернись, озаренный любым человеческим рукопожатьем,И любою прочитанной книгой,И любым из кусков поделенного хлеба,И любою из женщин, с которой окажешься дружен,И любою однажды тобою распаханной новью,Ради золота завтрашней жатвы людской.

К Гаити

Перевод Л. Лозинской