Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

О, доколе ж мне в разлуке будешь душу жечь пожаром?Пощади же, если любишь, не предай жестоким карам!Впрямь, зачем тебе павлином красоваться средь развалин?Даже совы не летают над моим жилищем старым!Где бы я тебя ни вспомнил — облик твой, подобный розе,Там мне сад и там — цветник мой, розы рая рдеют жаром.Сколько ты меня ни мучишь, о жестокая шалунья,Никогда не станет силы притерпеться мне к ударам.От моих ночных стенаний даже небо пооглохло,Ты ж меня не хочешь слышать, хоть кричу в терзанье яром!

Усмири поток стенаний, крик услышь, будь справедлива, —В странах красоты султаном ведь зовешься ты недаром!О, к твоим кудрям прильнуть бы, — и тогда мои ресницыПослужили б вместо гребня их красе и дивным чарам!Не сдержала ты посулов, вдребезги обет разбила, —Эх, Фуркат, свои надежды ты растратил, видно, даром!

ПЫЛАТЬ МЕНЯ ТЫ НАУЧИЛА

Пылать меня ты научила в огне разлук по вечерам,Но ты светильником свиданий сияешь радостным пирам.

Нет, не тюльпанами — скорбями усеяла ты грудь мою,И стала садом степь страданья и уподобилась коврам.Жестокости вонзила жало ты, солнцеликая, в меня,Окрашен мир моею кровью, как жарким солнцем по утрам.Ресницы стрел в меня метнула, лук натянув своих бровей, —По воле собственной я гибну, грудь подставляя остриям.Не так была война сурова меж христиан и мусульман,Как у тебя — с моей любовью: мучительнице стыд и срам!О сердце, сердце, ты страдаешь у стройной лилии в плену.Где кипарис? Где ирис нежный? Где путь к пленительным дарам?

В сеть превратилась грудь Фурката: шалунья подняла свой меч, —Да будет эта сеть как панцирь, что надобен богатырям!

ЛИШЬ ВСПОМНЮ

Как вспомню пушок благовонный, которым пленен,Увижу тотчас и газель из хотанских сторон.Я сердце и душу оставил в обители той,Где был твоим розовым ликом мой взор восхищен.Напиток приязни твоей разливая, судьбаМне чашу пустую вручила, — я был обделен.

Едва ты вошла, вслед за горлинкой смолк соловей.В смятении роза дрожит, кипарис посрамлен.Твой ротик, о пери, настолько пленительно мал,Что спорят премудрые — впрямь существует ли он?С тех пор как узрел полумесяцы этих бровей,И сам полумесяцем стал я, судьбою согбен.Как только услышишь от вестника имя «Фуркат»,Явись, умоляю!.. Ты слышишь предсмертный мой стон!

ОТАР-ОГЛЫ АВАЗ (1884–1919)

ЯЗЫК