«Погибаем, но не сдаемся!» Морские драмы Великой Отечественной

Эсминец “Сокрушительный” Северного флота, воз­вращаясь с боевой операции, 20 ноября с.г. в 350 милях от базы потерпел бедствие. При шторме в 11 баллов кораблю оторвало корму по 173 шпангоут. Он лишился хода. После неоднократных безуспешных попыток со стороны при­шедших на помощь эсминцев “Разумный”, “Куйбышев”, “Урицкий” взять “Сокрушительный” на буксир было при­нято решение снять с него команду, а корабль торпедировать. С большим трудом личному составу подоспевших на помощь кораблей при помощи беседок и путем перетягивания на спасательных кругах, удалось снять с “Сокрушительного” 192 человека. При снятии погибло 14 человек. Все корабли получили различные повреждения. Силой шторма после того, как заведенные на “Сокрушительный” концы лопнули, корабли, имея ограниченный запас топлива, прекратили съемку людей и направились в базу. Эсминец “Сокруши­тельный” остался дрейфовать.

В этой сложной обстановке командир корабля капитан 3-го ранга Курилех и большая часть командного состава эсминца “Сокрушительный” вместо того, чтобы мобили­зовать все силы и средства на борьбу за живучесть корабля, оказались трусами, безвольными и беспомощными людьми, изменившими своему воинскому долгу и командирской чести. Командир корабля капитан 3-го ранга Курилех вме­сто объявления тревоги и четких приказаний командира, лежа на диване в штурманской рубке, вызывал поочередно командиров и растерянно повторял одну и ту же фразу: “Действуйте, как подсказывает честь командира”. Своим гнусным поведением он только содействовал усилению паники на корабле после аварии, а с приходом кораблей, вопреки вековым традициям командиров русского флота и в нарушение 74-й статьи Корабельного устава, гласящей о том, что ”во время бедствия командир корабля обязан принять все меры к спасению корабля и, только убедившись в невоз­можности его спасти, он приступает к спасению команды и ценного имущества. При этом во всех случаях командир покидает корабль последним”.

Курилех с группой командиров, спасающих свои шкуры, бросил корабль в то время, когда на нем оставалось еще свыше 100 человек личного состава, и одним из первых пере­шел на эсминец “Куйбышев”.

Помощник командира корабля капитан-лейтенант Рудаков обвязал себя тремя спасательными поясами и стал упрашивать командира оставить корабль, для того чтобы потом оправдать и свое собственное бегство. Потеряв само­обладание, он передал на подходившие корабли семафор истерического содержания: “Спасайте. Наступает конец. Немедленно подходите. Корабль тонет”, в то время как корабль держался на плаву.

Заместитель командира по политической части старший политрук Калмыков в этот трудный для корабля момент ушел в каюту, и, как только подошел эсминец “Разумный”, Калмыков обвязался двумя спасательными поясами, закре­пил на себе пеньковый трос и прыгнул с борта на борт с целью перебросить трос на эсминец “Разумный” и этим спасти свою шкуру. Вместо того чтобы пресечь панику среди командиров и в эту трудную минуту быть среди бойцов и поддерживать их боевой дух и зажечь веру в спасение корабля, трус и подлец Калмыков оказался в числе первых шкурников на корабле.

Командиры на глазах у краснофлотцев начали про­щаться друг с другом, а командир БЧ-2 капитан-лейтенант Исаенко кортиком нанес себе два удара в грудь. Командир БЧ-4 старший лейтенант Анисимов и военфельдшер Ива­нов на глазах у краснофлотцев ругались из-за очереди на переправу. Командир БЧ-5 инженер-капитан 3-го ранга Сухарев, непосредственно отвечающий за средства живу­чести корабля, вел себя не как командир, а как какой-то слюнтяй. Опустив беспомощно руки, он заявлял: “Ну, доплавались”.

Только два командира на корабле оказались до конца верными воинскому долгу и командирской чести. Они показали, как следует вести себя настоящим командирам в сложной для корабля обстановке. Это были командир БЧ-3 старший лейтенант товарищ Лекарев и заместитель командира БЧ-5 политрук товарищ Владимиров. На пред­ложение труса и паникера Рудакова покинуть корабль товарищи Лекарев и Владимиров категорически заявили, что они покинут корабль последними и людей одних не оставят. При уходе командира с корабля старший лейтенант товарищ Лекарев принял на себя командование кораблем, а политрук товарищ Владимиров вступил в обязанности заместителя командира корабля по политической части, приказав краснофлотцам заступить на вахту и продолжать борьбу за родной корабль.

Вместе с товарищами Лекаревым и Владимировым на корабле осталось 15 человек краснофлотцев, судьба которых неизвестна.

В то время, когда Курилех и другие командиры вели себя столь позорно, личный состав, на некоторое время оставшись без руководства, по своей инициативе вводил в действие водоотливные средства, крепил переборки, делал все, что мог, для спасения своего корабля.