Поговори со мной

 – Ну, тогда до следующего раза? – Растерянно оглянулась на мужа Люда.

 – Да, надеюсь, он будет очень скоро.

 Пауза затянулась и Гриша встал к нам третьим.

 – Я провожу.

 Вышли мы быстро, я бы сказала, молниеносно. Марат молчал, но я чувствовала, что высказаться хочет очень. Держится только для того, чтобы меня ещё больше не напугать. В машину сесть помог, а когда с места сдвинулись, нервно закурил, сбрасывая пепел прямо в приоткрытое окно. На меня не смотрел, а на руке, которой руль держал, костяшки побелели.

 – Не кури, пожалуйста. – На грани слышимости прошептала я, неприятное чувство, слово меня укачивает, как во время морской прогулки, подкатило к горлу.

 Марат затушил сигарету, зло вдалбливая окурок в пепельницу, на меня посмотрел косо, снова промолчал. Теперь он не курил, только легче не становилось, побагровела от приступа тошноты.

 – Останови машину, мне дышать нечем.

 – Дышать нечем?! – Не выдержал он и крикнул. – Что ты вытворяешь, Марина?! Я тебя как человека просил, спокойно пересидеть. Потерпеть несколько часов. Тебе же нужно себя проявить, да?!

 – Я же говорила, что не специально. – С мгновенно подступившими слезами принялась оправдываться я, но Марат не слушал, он уже из себя выходил от злости.

 – Не специально? А как это называется? Чего тебе не хватает? Всё отдать готов, только чтобы пару раз поулыбалась рядом со мной. Но ты у нас нежная! Ты у нас королева красоты! Так? Скажи мне, так?

 На перекрёстке мелькнул красный, Марат резко затормозил, вынужденно прерывая зрительный контакт, от которого я первая увернуться просто не могла. От такого маневра в глазах потемнело и я, недолго думая, из машины выскочила и на обочине стала. Бежать не собиралась, хотелось отдышаться, и слёзы льются, губы трясутся, а внутри словно буря, которую я не контролирую. Не сразу поняла, что произошло, когда меня резко в сторону повело – Марат выскочил следом, за руку дёрнул и не отпустил, больно удерживая.

 – Сядь в машину. – Прорычал мне в лицо.

 – Не могу. – Выла я не в силах вырваться, меня изнутри пополам скручивает, а он не даёт опомниться, встряхивает, пытаясь привести в чувства.

 – Я сказал садись в машину! – Прокричал, и голос его утонул в череде длинных гудков – мы застопорили перекрёсток.

 Выругавшись на водителей, которые тут же объезд нашли, Марат вниманием ко мне вернулся.

 – Не могу, не могу! Марат, пожалуйста, не трогай меня! Мне плохо, я задыхаюсь, я не сплю по ночам, я похудела на шесть килограмм, пожалуйста...

Я судорожно вырывалась, истерика началась неожиданно, только сил не хватило и уже через несколько секунд я на колени упала перед ним, только сильный захват не дал на землю опуститься. Церемониться Марат не стал, за руки меня схватил, к машине подтащил и со злостью на заднее сидение машины затолкал. Наверно, я отключилась, потому что дальше не помнила ничего, только нестерпимые, удушающие приступы тошноты, а в себя я пришла от грубых похлопываний по щёкам.

 – Вставай, приехали. – Проговорил Марат равнодушно.

 Я по сторонам огляделась, и не соображала ничего, словно сонная из машины вышла, едва не упала. Он поддержал. Потом поперёд себя до квартиры довёл. В сумочке покопавшись, ключи от двери нашёл, сам замок открыл, ключи обратно бросил, а меня в коридор толкнул и дверь с обратной стороны захлопнул. Я под стеной присела, а потом в туалет помчалась. Меня всё-таки вырвало.

 – Чёртовы таблетки! – Рыдая, вытирала я холодной водой своё лицо, хотелось упасть и больше никогда не вставать, даже ледяная плитка ванной комнаты не казалась препятствием.

 Прямо в одежде в душевую кабинку вошла и холодную воду врубила, долго в себя прийти не могла. Голова раскалывалась, а внутри пусто. После мокрые тряпки с себя стянула и прямо тут, на полу бросила, в халат свой завернулась и, добредя до постели, рухнула.

Глава 12, Глава 13

Глава 12

 Проснулась утром, точнее, я думала, что утро, а на самом деле уже три часа дня было, звонил мобильный телефон. Не разглядев номер вызывающего абонента, ответила.

 – Марина Максимовна, это Дима. Марат Игнатьевич просил вас приехать.

 Было так муторно, что я даже губы не с первого раза разлепила.

 – Скажи, что я умерла.

 – Он уже предупредил об этом, сказал везти в любом состоянии.

 – Я не поеду.

 Дима вздохнул, наверняка мысленно выругался на нас с Маратом.

 – Марина, нужно ехать. Он сегодня и так не в себе. Громит всё, бесится.

 – А-а, – с досады я даже рассмеялась, – то есть ты хочешь, чтобы он меня использовал вместо боксёрской груши?

 – Тебя он не тронет. Это точно.

 – А когда мы на «ты» перейти успели? – Взвилась я, отыгрываясь на Диме, словно он виноват в чём-то.

 – Извините, я...

 – Скажи ему, что я не приеду. Ни-ког-да!

 Трубку бросила, лицом в подушку уткнулась и снова плакала. Я весь день прорыдала, сын в комнату мою заходить боялся, завтрак принёс, а мне не до того: ни до сына, ни до завтрака. Вставать не хотела и только когда Андрей сказал, что пришёл какой-то дядя, сползла с кровати. В дверях стоял Дима. Не улыбался, смотрел побитой собакой.