Погребенная во льдах (Хроники брата Кадфаэля - 6)

Кадфаэль взял Ива к себе в седло, поскольку бедняга так устал, что шел спотыкаясь и, если бы ему позволили ехать верхом, уснул бы в седле. Его завернули в теплый валлийский плед, и, как только они, замедлив скорость из-за темноты, начали спускаться по дороге, вьющейся спиралью, мальчик крепко заснул. Кадфаэль осторожно прислонил его к себе, и Ив, слегка потянувшись, уткнулся Кадфаэлю в грудь и проспал всю дорогу до Бромфилда. Добравшись до равнины, брат Кадфаэль оглянулся назад. Черная громада крутого холма была увенчана огненной короной. У Берингара и Динана уйдет остаток ночи на то, чтобы собрать всех пленников и перегнать скот в Клитон, где Джон Друэль должен отобрать своих животных, а оттуда - в Ладлоу. С ужасом было покончено, причем с меньшими жертвами, чем можно было ожидать. "Покончено на этот раз", - подумал Кадфаэль. Возможно, покончено в этом графстве, если Прескот и Хью и в будущем не выпустят из рук бразды правления. Но там, где властители страны дерутся за корону, - те, кто помельче, часто пользуются смутными временами в своих интересах, безжалостно и беззастенчиво.

И пока они поступают подобным образом, размышлял Кадфаэль, им будут приписывать все злодейства, совершенные на мили вокруг. Но даже злодеи должны отвечать только за те преступления, которые совершили. И теперь уже никогда Ален Левша не сможет выступить в свою защиту и сказать: "Это, это и это я совершил, а вот это - осквернение и убийство монахини - не моих рук дело".

Они добрались до Бромфилда во время заутрени. Миновав сторожку, маленькая кавалькада въехала в чисто выметенный двор. Этой ночью снег не выпал. Чувствовалось, что погода переменится и, возможно, днем даже будет короткая оттепель. Проснувшись, Ив зевнул, потянулся и сразу все вспомнил. В ту же секунду он стряхнул с себя сон и, выбравшись из пледа, соскочил на землю, чтобы помочь отнести брата Элиаса в постель. Люди Хью повели лошадей на конюшню. А брат Кадфаэль, взглянувший в сторону странноприимного дома, увидел, как распахнулась дверь и из нее выглянула Эрмина.

Факел над дверью ярко освещал ее лицо, на котором отразились бурные переживания, страх и надежда. Услышав стук копыт, она выскочила как была босиком, с волосами, разметавшимися по плечам. Глаза девушки загорелись при виде Ива, деловито отвязывавшего носилки брата Элиаса, и лицо ее внезапно засияло такой ослепительной радостью и благодарностью, что Кадфаэль залюбовался. Самая мрачная тень слетела с лица девушки, как птица, и исчезла. Ведь Ив, ее младший брат, жив!

Ив - вероятно, к счастью - был так занят своим больным, одновременно и подопечным, и защитником, что не взглянул в ту сторону. А Кадфаэля ничуть не удивило, что Эрмина не кинулась навстречу брату с распростертыми объятиями, а тихонько и незаметно удалилась в странноприимный дом, закрыв за собой дверь.

Монах не стал торопить мальчика покинуть маленькую келью лазарета, куда они принесли брата Элиаса. А сам Ив не кинулся сразу же искать сестру, хотя знал - его заверили в этом, - что она ждет его здесь. Очевидно, им обоим требовалось какое-то время, чтобы подготовиться к встрече. Только когда Кадфаэль перевязал израненные обмороженные ноги Элиаса, завернул его в мягкую шерсть и обложил нагретыми камнями, протер лицо и руки, напоил вином с медом и специями и укрыл самыми теплыми одеялами, какие нашлись, он твердо взял Ива за плечо и повел в странноприимный дом.

Эрмина сидела у огня, ушивая по фигуре платье, которое ей привезли из Ладлоу, и, судя по выражению лица, это занятие не доставляло ей удовольствия. Когда вошел Ив, на плече которого лежала рука брата Кадфаэля, она отложила работу и поднялась. Возможно, ей почудилось осуждение в выпяченной нижней губе брата и его хмуром взгляде, но она, подойдя, прохладно поцеловала его в щеку и посмотрела с укоризной.

- Хорошую свинью ты всем нам подложил, - сурово сказала Эрмина. Сбежать ночью, не сказав никому ни слова!

- И это говоришь именно ты, из-за которой заварилась вся эта каша! высокомерно осадил ее Ив. - Я-то благополучно довел мое дело до конца. А вот вы, сударыня, сбежали ночью, не сказав никому ни слова, и вернулись не солоно хлебавши, такая же надменная, как всегда. Тебе лучше бы сбавить тон, если хочешь, чтобы с тобой разговаривали. У нас есть более срочные дела, и здесь не будут терпеть твои выходки.

- Вам нужно многое сказать друг другу, - вмешался брат Кадфаэль, намеренно не замечая этой перепалки, - и у вас для этого еще будет время. Но сейчас Иву пора в постель, потому что он провел пару таких ночей, которые вымотали бы и взрослого мужчину. Ему нужно как следует отоспаться, и как лекарь я на этом настаиваю.