Поиграем?! (СИ)

Как же больно. Просто чертовски больно от того, что я не могу ему все объяснить. Даже объяснить.

И будь трижды проклята эта клятва!

В детстве с Ростиславом мы были очень дружны и почти не расставались, и вот лет в пять мы дали друг другу клятвы исполнить одно любое желание друг друга.

И даже на крови поклялись. В смысле порезали друг другу ладони и пожали руки и поклялись, что обязательно исполним это желание.

И вот в четырнадцать я использовала своё желание.

Тогда он познакомился с девочкой и говорил, что она первая его любовь.

Но она оказалась той еще сучкой, и встречалась с ним только ради денег, да к тому же он был не единственным у неё.

И когда я то узнала, то пожелала, чтобы он её бросил.

Тогда мы первый раз подрались…

Серьёзно подрались…

И тогда он тоже орал, называл сукой, так же ударил…

Только через две недели, когда он узнал, что не такая она и идеальная, Ростислав приполз ко мне на коленях.

И я простила…

Идиотка…

А теперь он просит такое же желание в ответ.

Глаз за глаз…

Ненавижу!

Стиснув пушистика до его жалобного писка, я разрыдалась ещё сильнее.

Так прошло целых три дня.

Я ни на секунду не сдвинулась с места, подпирая собой дверь.

Правда, пришлось выйти и забрать продукты. Пушистика нужно кормить.

Новый Год был чудовищно проёбан.

За эти три дня ко мне кто только не приходил.

Были все из нашей группы.

Дима и Олег устроили целое шоу под окном, лишь бы я вышла.

Режим полного игнорирования мира включён.

В конце концов, Ваня за шкирку оттащил их от моих окон и запретил подходить.

С родителями тоже он поговорил, так что они меня не беспокоили.

Эвелина тоже была. Она рассказала, как окунула Леру в унитаз. Я даже почти улыбнулась.

Были и Лидия с Русланом. Я чувствовала себя таким ничтожеством.

Они просили, умоляли выйти, а я лишь молча плакала.

Так плохо мне ещё никогда не было.

Слава Скотчу в комнате было два новеньких ингалятора, так что начинающиеся приступы я быстро гасила.

А Никита…

Ну.

С ним сложнее. Позавчера звонки прекратились и я осталась в звенящей тишине.

А сегодня с самого утра никто не стучит в дверь и не просит выйти.

Что ж, я думаю, что сейчас тот самый момент, когда можно навестить старого друга в психушке.

Давно пора было сдаться на опыты…

Переодевшись, я попыталась замазать гигантские синяки под глазами.

Тюбика тоналки не хватило, поэтому я бросила это дело.

Схватив из заначки деньги по привычке засунув пушистика за пазуху, я вышла из квартиры и закрыла дверь.

Скорее всего, Ваня уже через минуты три узнает, что я покинула квартиру, так что идти надо быстро.

По пути зашла в магазин и купила огромный шоколадный торт — без него, он со мной даже разговаривать не станет, и пачку сока. Стандартная бутылка текилы покоилась на дне рюкзака.

Засунув трубочку в пакетик, стала посасывать апельсиновый сок. И снова чуть не разревелась, потому что именно апельсиновый сок Никита любил больше всего.

Никита…

Выкинув недопитый сок и погладив по голове зашевелившегося Зефирчика, я ускорилась.

До загородной психушки час пути, так что придётся побегать.

Шерстюсик удобно устроился у меня на груди, рюкзак не сковывал движений, так что я уже хотела начать марш-бросок до пункта назначения, когда в меня на полном ходу врезался парень.

— Э, ты охуел? — Спросила я у него. А этот придурок, даже не посмотрев в мою сторону, сорвался с места и скрылся за поворотом. — Заебись, блядь.

Плюнув на этого придурка, я все-таки побежала в больницу. Ещё даже не середина дня, так что у нас будет много времени, а нам есть о чем поговорить.

Все-таки я неудачница.

Только со мной мог произойти такой феерический пиздец! Только я могла просрать такого охуенного парня из-за мудака брата! Даже объясниться мне не дал. Хотя, я сомневаюсь, что он бы понял.

Только, это ведь Никита. Он бы понял, и не только. Стужев настучал бы по морде Ростиславу за такие слова.

Но я не могу ему ничего объяснить.

Вообще, мы с братом очень двуличные люди. Если нам надо, то мы будем просто паиньками, а если нам что-то не нравится, то мы медленно превращаемся в выходцев из Ада.

Взять даже нашу с Никитой ситуацию: ещё до того как мы начали встречаться, я всей параллели показала его задницу… с милой такой родинкой. А сейчас… Тогда… Ну, в общем, у нас все было замечательно.

Ведь он такой хороший. Добрый и заботливый.

А его подарок на мой день Рождения…

Милое колечко.

Даже на бегу я смогла прикоснуться к холодному металлу, и по телу сразу расползлось тепло.

Надо будет ему вернуть…

Остановившись у коварных ворот, я оперлась руками о колени, пытаясь выровнять дыхание.

Успокоившись, я вошла в больницу.

— О моём присутствии никому! — Предупредила я, проходя пост медсестер. — Он у себя? — Девушки лишь кивнули, и я пошла в самую дальнюю палату.

Старая, обитая войлоком дверь, поддалась легко, и из коридора в палату проскользнула только маленькая полоска света.

Я запустила её настолько, чтобы увидеть ноги сложенные по-турецки.

— Что, все ещё прячешься от всего мира? — Ехидно спросила я, пряча за этим наступающую истерику.