Поймать Короля и высечь!

«Третьяков В. Мать работает медсестрой в больнице № 4.

15.5.77 — разбил стекло мячом.

1.1.78 — снежным комом, вместе с другими, привалил дверь ЖКО в знак протеста против закрытия теннисной секции».

«Этот может», — Дорофей Анатольевич поставил в списке жирный крестик и прочитал следующую фамилию: «Карнов».

«Карнов Н. Живет с матерью, отцом и двумя бабушками.

15.5.77 — видел, кто разбил стекло, но не сказал.

1.1.78 — участвовал в привалении двери ЖКО.

10.6.78 — знал, кто насыпал кнопки на сиденья под грибком, в результате чего пострадали доминошники (зачеркнуто и исправлено на «общественники»). Знал, но не сказал».

«Этот, пожалуй, сам ничего не сделает. Безынициативный… Кто же следующий? Ага. Ромка Целиковский», — Дорофей Анатольевич обрадованно пожевал губами и отыскал нужную страницу в клеенчатой тетради.

«Целиковский Р. Имеет отца и мать. Отец — кандидат наук. Мать — врач. Сын часто называет жильцов словами, очень похожими на ругательные, но которых в ругательном языке нет. Например:

Варвара Дмитриевна — Дискордия.

Товарищи по двору — бербеки.

5.5.78 — попал мячом в клумбу.

6.8.78 — наградил уважаемого Артура Вартановича новым прозвищем «керкон». Его отец наотрез отказался объяснить значение этого слова. Следовательно, он потворствует его словесным измывательствам».

«Этот все может!» — Дорофей Анатольевич вспомнил, как Ромка при доминошниках сказал ему:

— Добрый вечер, Дис!

— Здорово, — подозрительно прищурившись, ответил он, а потом в районной библиотеке с помощью заведующей с трудом разыскал в словаре, что Дис — это римский бог, повелитель подземного царства. Дорофей Анатольевич долго ломал голову над тем, насмешка это или нет.

— Дороня, он тебя потому так назвал, что у тебя котельная в подвале, всякие трубы там… тоже под землей проходят, — объяснила все Варвара Дмитриевна.

— Может, и так, — немного успокоился Дорофей Анатольевич. — Но все же, как говорил умница Штирлиц, это — информация к размышлению. А тут и подумать особо некогда. Начинаем котлы к зиме готовить. В пятом подъезде кабину лифта надо менять.

И теперь, то думая о хозяйственных делах, то переключаясь на радиохулиганов, Дорофей Анатольевич долго сидел в кабинете. Вскоре весь список покрылся крестиками, вопросами и нулями, обозначавшими, что данный кандидат вне подозрений. Когда Дорофей Анатольевич вошел в красный уголок, доминошники неотрывно смотрели на экран телевизора.

— Товарищи, минутку внимания! — он включил люстру. — Мы начинаем действовать…

— Да погасите же свет! На самом интересном… — возмутились пенсионеры.

— Как? — изумился Дорофей Анатольевич и предупреждающе напомнил:

— Цветной телевизор куплен для активистов. Выходит, или этот телевизор не цветной или я говорю не с активистами!

— Цветной, Дороня, очень цветной! — отозвался из угла Арт.

— Когда включится Король Эфира, все выходим во двор и согласно этому списку выясняем, кого нет. Все нужно делать спокойно. Без суеты. Без шума.

— Да, но как же мы досмотрим кино? — спросил бывший осветитель.

— В кино разведчики благополучно доживают до пенсии, — усмехнулся Дорофей Анатольевич. — В жизни все сложнее…

Бывший осветитель хотел что-то возразить, но в красный уголок ворвался хриплый голос:

— Граждане-товарищи! Говорит Король Эфира! Поберегите нервы! Перед сном вредно смотреть сцены ужасов. Журнал «Здоровье», который уважает наш уважаемый Арт, пишет, что они увеличивают количество адреналина в крови… Послушайте любимую песню начальника ЖКО…

В динамике телевизора что-то хрюкнуло, загудело и мужской голос запел:

Я не знаю, где встретитьсяНам придется с тобой.Глобус крутится, вертится,Словно шар голубой…

— На поиски! Все на поиски! — Дорофей Анатольевич широко распахнул дверь.

— Да, но выходит, они вас знают? — испуганно посмотрел на него бывший осветитель.

— Они всех знают, кроме вас, — походя сострил Дорофей Анатольевич.

Возмущенные жильцы повыскакивали на балконы.

— У вас видно?

— Нет. А у вас?

— У нас какие-то полосы и песня.

— А кто поет?

— Нашли, чем интересоваться?

«Вот именно, интересоваться надо другим, — поглаживая усы, довольно подумал Дорофей Анатольевич. — Может, теперь-то мы, наконец, обо всем поговорим серьезно».

Кто-то из жильцов позвонил в милицию. Во двор влетела оперативная машина. Тут же изображение и звук в телевизорах восстановились.

Из машины вышел молодой сержант и, пытаясь вникнуть, что тут происходит, осмотрел балконы, на которых сгрудились жильцы, пробежался взглядом по мальчишкам, столпившимся на футбольном поле. И жильцы, и мальчишки были чем-то слегка напуганы. Это настораживало, но ничего не объясняло.

Здравствуйте, товарищ сержант! — к машине подошел Дорофей Анатольевич.

— Вы звонили? — спросил сержант.

— Нет. Но это не имеет значения. Начальник ЖКО номер два… — Дорофей Анатольевич выдержал небольшую паузу, видимо, для того, чтобы сержант в полной мере прочувствовал, с кем имеет дело, и, понизив голос, четко доложил:

— На вверенной мне жилплощади завелся радиодиверсант.

— Кто? Кто? — удивленно переспросил сержант.