Поющая во тьме

Лекс с удовольствием поглощал содержимое тарелки. Суп был хорош.

— Вкусно? — донёсся вопрос. Он перевёл взгляд вниз. Рабыня, которой он приказал сидеть, словно собачонке, у его ног, искренне интересовалась.

Лекс едва донёс содержимое ложки до рта, как вдруг застыл, поражённый догадкой. Рабыня же, вздохнув, продолжила:

— Не подавился, а жаль.

— Отравила?

— Нечем, — с искренним сожалением произнесла она.

— Сегодня ты решила блеснуть во всей красе? Спасла жизнь Мейрим, приготовила еду, болтаешь без умолку… Может, ты хочешь похвастать ещё какими-нибудь особенными умениями?

В ответ она не произнесла ни звука. Лекс с удовольствием проглотил последние крохи и встал из-за стола.

— Пойдём.

Лекс отпер лекарскую, зажёг лампу на столе и разложил на тряпице ножи, щипцы, зажимы. С удовольствием отметил для себя, как сжалась рабыня при виде разложенных инструментов, решив, что всё это предназначено для её истязания.

— Подойди поближе. Знаешь, что это?

Лекс указал на тонкий острый нож для вспарывания кожи. Она едва уловимо кивнула. Лекс радостно потёр руки. Возможно, купив её на рынке в Дармасе, он на самом деле не прогадал.

— А теперь запоминай.

Лекс перебирал инструменты, рассказывая для чего они предназначены, сыпал названиями, сведениями, рабочими заметками, краем глаза следя за её реакцией. Она всё ещё была насторожена и не понимала, к чему ей это.

— Ты хоть что-то запомнила? Завтра мне нужно будет отнять ногу у сына торговца пряностями. Я возьму тебя с собой в качестве помощника. И я не хочу, чтобы ты стояла истуканом, блея мне в ответ на просьбу подать нужный нож или молоточек.

Она изумлённо посмотрела на него, собираясь с ответом.

— Я знакома лишь с общим предназначением всего этого и могу управляться с некоторыми из них.

— Что ты о себе возомнила? Ты будешь подавать инструменты, большего от тебя не потребуется.

Она согласно кивнула с видимым облегчением.

— Сегодня на тебе вся работа Мейрим, иди к ней, она скажет тебе, что делать.

Рабыня скользнула в сторону выхода.

— Постой. Завтра я сниму с тебя эти кандалы, оставлю лишь браслеты на руках. Но не пытайся сбежать. Я найду тебя и заставлю пожалеть об этом. А теперь иди.

Она упорхнула, а Лекс не мог понять, правильно ли он поступает, беря её с собой в качестве помощника, и чем это обернётся.

Глава 20

Ранним утром они были уже у Керима, торговца пряностями, чей безалаберный сын попал в очередную передрягу. На этот раз он решил поохотиться в одиночку, но угодил в одну из расставленных другими охотниками ловушек. Дураку повезло, что они решили проверить ямы с кольями, предназначенные для поимки кабанов. Сейчас он лежал в отеческом доме, посеревший от истощения, с распухшей, гниющей ногой.

Лекс велел перенести беднягу на стол, закрепил ему руки и ноги верёвками, напоил дурманящим отваром, засунул между зубами деревяшку и принялся за работу. Кровь, гной и смрад разлагающейся плоти были для него привычным делом. Раньше он противился лекарскому делу всем своим нутром, но руки и голова хорошо знали своё дело, и он смирился. Рабыня не кривилась от вида почерневшей зловонной плоти, не падала в обморок, а безропотно выполняла свою работу, помогая Лексу.

Если бы она не была той, кем она являлась, он бы непременно её похвалил и подумал бы взять её в ученики. Полноценным лекарем в Хендале она бы не стала, но в качестве помощника была бы незаменима. Лекс разозлился на самого себя за подобные мысли. Она — лишившая его самого дорогого в жизни, и она должна за это поплатиться. Нет большой разницы, насколько ценна её помощь. Когда он решит, что взял своё сполна, его рука не дрогнет.

— Он будет жить? — с надеждой спросил Керим.

— И даже сможет охотиться.

— Пусть луна упадёт на голову этому оболтусу! Я сам лишу его второй ноги вот этими руками, если ему взбредёт в голову подобное безумство! — возмутился отец страдальца. Керим отблагодарил Лекса, как полагается, и напоследок вложил в его ладонь золотистый кусок смолы турия. Лекс отвёл было руку назад, но Керим настоял.

— То, чем окуривают в борделях, и прости меня, чем торгую в лавке я, третьесортный товар. Это же чистейшие слёзы дерева любви. Самая холодная и неприступная девица не устоит и вознесётся вместе с тобой на волнах блаженства.

В Кериме проснулся торговец, и он принялся на все лады нахваливать то, что держал в ладони Лекс.

— Долгих лун, Керим. Я навещу твоего сына на днях.

— Долгих лун, Лекс.

Наконец, Лекс отделался от болтливого торговца, и решил заехать на рынок, пополнить запас трав и зелий. На всякий случай он пристегнул рабыню к телеге. Не доверял он её покорному виду, боясь, что она сбежит. Он знал, что сможет обнаружить её без труда благодаря связующей нити, но тратить на это время не хотелось. Кто знает, вдруг ей взбредёт в голову покончить с собой, и тогда никакая нить не удержит её от этого…