Поющая во тьме

— Всё изменилось, — едва выдавил он из себя осипшим голосом. — Я не хочу брать тебя, чтобы видеть, как ты потом дергаешься в сторону от меня, будто от ядовитой змеи. Мне мало этого…

Голос звучал низко и хрипло, волнуя, заставляя её ещё быстрее двигать рукой. Лекс не заметил, в какой момент отбросил в сторону мокрую ткань с её тела, одной рукой скользнул по спине, обводя острые лопатки и касаясь позвонков. Пальцами второй руки он коснулся завитков волос на лобке и провёл пальцем вниз, раздвигая нежные складки кожи. Палец обвёл по кругу разгорячённое и увлажненное лоно, медленно проник внутрь. Лекс наклонился к лицу Ани, ловя дыхание, участившееся в ответ на ласку, и выдохнул рядом с её губами:

— Я хочу тебя всю, целиком. Хочу знать, что ты принадлежишь только мне. Хочу, чтобы ты признала себя моей добровольно, а не по принуждению.

Палец выскользнул из лона, дотронулся до набухшего клитора и принялся поглаживать его, усиливая нажим.

— Такая горячая и влажная изнутри… Для меня? Ответь?

Из её горла в ответ вырвался протяжный глубокий стон, а по телу пробежала лёгкая дрожь.

— Ты сведёшь меня с ума. Не мучай меня, Ани, прошу тебя…

В голосе Лекса явственно слышались молящие нотки, он с ожиданием уставился на девушку. На красивом лице Лекса, покрытом щетиной, застыло измученное выражение, а на лбу пролегла глубокая морщинка. Если бы Ани хотелось ударить его как можно больнее, лучшего момента для этого не могло представиться. Лекс выглядел уязвимым, напряжённо вглядываясь в её глаза.

Всего мгновение Ани упивалась собственной властью над этим сильным и жестоким мужчиной, выглядевшим сейчас так, будто ожидал смертного приговора. Но затем она, приподнявшись на цыпочки, потянулась к его губам, безумно шепча между поцелуями:

— Твоя. Только твоя…

Лекс потянул девушку вниз за собой, укладывая на расстеленное одеяло. Он накрыл её тело своим, отчаянно целуя губы, по вкусу которых он так сильно скучал, обводил пальцами холмики грудей, перекатывая между подушечками пальцев соски. Мягкие стоны, исторгающиеся из её призывно приоткрытого рта, ласкали его слух. Он развел в стороны её бёдра и медленно погрузился в неё.

Лекс застыл на мгновение, приподнявшись над ней, разглядывая тонкие черты лица, пытаясь запечатлеть этот момент в своей памяти. Её экзотическая, дикая красота притягивала, пленяя его. Она приподняла бёдра, обвивая его ногами за талию. Большего доказательства её ответного желания для него не требовалось, и он сорвался, полностью, до предела, заполняя её собой.

* * *

Долина Хендала, необъятная в своей широте, жаркая и благодатная, раскинула перед Ани и Лексом свои земли. Долина Хендала была необычайно милостива к ним: за всё время двухнедельного перехода с ними не приключилось ничего плохого. Безмолвная равнина мягко укрывала их черным покрывалом ночи, пряча любовные утехи от любопытных глаз.

Они держались стороной оживленных дорог и городов, предпочитая узкие тропы и небольшие поселения, в которые заезжали только затем, чтобы пополнить запасы. Она укрыла в своих бескрайних просторах их двоих, спрятавшихся от всего мира. За эти две с небольшим недели они сблизились гораздо больше, чем за все те несколько месяцев, проведённых в четырёх стенах, когда они сжигали друг друга взаимной ненавистью.

Здесь же не от кого было прятаться, и не надо было поддерживаться навязанных условностей. Они могли быть просто самими собой, заново знакомясь и узнавая друг друга. Казалось, путь будет длиться целую вечность, как и моменты счастья, яркие и ослепительные.

Но любая дорога рано или поздно заканчивается, приводя путников к желанной цели. На закате очередного дня впереди на горизонте показались высокие шпили Храмов Румбада. Ани дёрнулась в седле. В голове Ани промелькнула мысль, ясная и горькая: «Всё закончится именно здесь…»

— Лекс, давай уедем, не будем возвращаться? — отчаянная мольба звучала в её голосе.

Ани внезапно почувствовала себя диким зверем, загнанным в угол. Ей хотелось бежать, бежать без оглядки и выть от тоски, разрывавшей сердце.

— Румбад — единственное место, которое я могу называть домом, — спокойно возразил Лекс, — почему ты не хочешь разделить его со мной?

Она повернула голову к нему, спиной чувствуя его горячее тело:

— Мы можем быть свободны здесь, но кто я в Румбаде? Всего лишь твоя рабыня.

— Ты — моя, разве этого недостаточно?

Его ладонь легла на талию, крепче прижимая её к себе.

— Ты станешь свободной, я обещаю тебе. Веришь?

Она кивнула, не находя подходящих слов, чтобы описать, какая тревога пронзила острыми шипами её насквозь. Тьма внутри неё заворочалась, голодно урча и хихикая в предвкушении чего-то. Над головой словно сгустились тёмные тучи, и нечто неотвратимое и ужасное приближалось к ней, заключая её в плотный кокон страха.

Лекс ударил пяткой в бок жеребца, направляя его бег к городским стенам…

Глава 54