Поющая во тьме

Лекс не останавливался и обрушил на него груд ударов, разбивая его лицо. Данир не выдержал натиска и упал на землю, даже не пытаясь увернуться от ударов Лекса, который превращал его лицо в кровавое месиво.

— Довольно, — Ани подошла сзади и положила руку на плечо Лексу. — Он того не стоит.

Лекс с сожалением поднялся. Его злость еще не выплеснулась полностью. Он с удовольствием бы продолжал разбивать лицевые кости, вдавливая их в податливое окровавленное мясо. Но всё же он встал, зло смотря на Данира.

— Мейрим, — крикнул Лекс. — Возьми Бобура и отвезите Данира к его дому.

— Хорошо, — Мейрим оказалась рядом. Она, как и всегда, крутилась где — то неподалёку, вынюхивая что — то и прислушиваясь к происходящему.

Данир поманил Лекса рукой, силясь что — то сказать ему разбитыми губами. Лекс присел рядом с ним.

— Скажи, Лекс, твоя шлюшка уже понесла от тебя? Она заменит тебе умершую жену и ребенка?

Лекс отшатнулся. Откуда ему известно про это? Он не рассказывал в Хендале о случившемся никому.

— Ты однажды проболтался мне, будучи пьяным вдрызг!..

Данир засмеялся, но тут же закашлялся, поперхнувшись кровью. Лекс впечатал последний удар в его лицо, с удовольствием отметив, что тот наконец — то лишился сознания.

— Выполняйте, что было велено, и поживее! — крикнул он на застывших неподалеку слуг и вихрем ворвался в дом.

Даниру удалось его задеть. Лекс выругался. Стоило только вернуться в эти стены, как прошлое вновь дало о себе знать. Над ним будто висело проклятье, которое не давало ему обрести покой, мучая его вновь и вновь. Он остервенело мыл руки в тазу, вода быстро окрашивалась в красный. Он выплескивал воду в открытое окно и наполнял таз водой вновь, стремясь смыть с себя вместе с потоками воды злость и внезапный приступ ненависти к самому себе.

Даниру удалось за несколько минут разговора задать как раз тот вопрос, который он не осмеливался задать самому себе. Заменит ли она тебе умершую жену и ребёнка? Их кровь на его руках, на её руках. Что бы ни произошло, как бы сильно он не хотел изменить что-то в себе, прошлое не отпустит его. Оно будет вечным мёртвым грузом висеть у него на сердце, постоянно утягивая его за собой вниз, в пучину боли и отчаяния.

Глава 55

— С тобой всё в порядке? — услышал Лекс встревоженный голос Ани за спиной.

— Оставь меня.

— Нет, — твёрдо возразила она. — Что стряслось? Это из — за его слов?

Он обернулся и едва не задохнулся, наткнувшись на её взгляд, полный заботы и искренней тревоги о нем. «Прекрати смотреть на меня так, будто я значу для тебя очень многое!» — кричал он внутри своей головы. Всё было бы гораздо проще, не заиграйся он в высокие чувства. Его будто ударили под дых и спазмы боли не торопились ослаблять хватку.

— Мне нужно уехать. Я обещал подарить тебе свободу, и я это сделаю.

— Мне поехать с тобой?

— Нет, останься здесь. Я вернусь сегодня.

Ему было нестерпимо больно видеть тревогу в её глазах и ощущать неуверенность, закравшуюся внутрь неё, но он не мог по-другому.

— Всё будет хорошо.

— Хорошо для кого, Лекс? Для тебя?

Он был уже у выхода, когда его нагнали её слова. Удар в спину, меткий и острый. Так умела ранить только она. Он запнулся, остановившись на мгновение, но всё же вышел. Оседлал жеребца и больно стегнул его по крупу. Конь резко рванул с места и поскакал, распугивая случайных встречных.

Лекс не врал, говоря, что собирается вернуть ей свободу. Ещё на пути в Румбад он для себя решил, что сразу же сделает всё необходимое. Стоило обратиться в палату писарей, которые вели учёт рабам, и, в зависимости от количества рабов, назначали сумму налога на них. Всех новоприбывших рабов нужно было записывать, а умерших или, что бывало очень редко, отпущенных на волю, следовало отмечать у специально выделенного для этого чиновника.

Чиновник откровенно зевал, сидя за столом и перекатывая в руках карандаш для письма. Завидев Лекса, он даже обрадовался и завел трескучую болтовню. Но вскоре он умолк, не дождавшись в ответ ничего, кроме сведений по интересующим его вопросам, касающихся рабыни. Лекс вышел из здания управления через час, погружённый в свои невесёлые думы.

Как он мог подумать, что сможет подняться так высоко и ни разу упасть? Всего несколько слов, и он вновь полетел вниз, хватаясь пальцами за острые выступы, стирая их в кровь, сдирая кожу. Было так сладко следовать за радужной иллюзией мнимого счастья!.. Он построил чудесный воздушный замок. Он спрятался за его высокими воображаемыми стенами, думая, что они неприступны. Он пытался обмануть сам себя, он отгородился от неприглядной правды, как больные прячут свои зловонные язвы за широкими одеждами.