Пока догорает азбука

если люди то мёртвые, живые только деревьясреди вереска и камнейи колодцев в землеблизость к деревьям и к мёртвыместь ещё птицы и зверии подземные рекиесть ещё дети с глазами колодцев в землеи старухи покрывшиеся древесной коройнищие которым птицы приносят хлебно отчего я не вижу тебя………я ребёнок и зверь и мертвец что подходит к тебевслепую нащупывая экранмежду тобой и темнотой лесов

не-человеческая моя любовьнаполняет кофейню водою подземных рекзатопляет кровью из тобой нанесённых ранзвери и птицы приходят тебя спроситькак ты мог и дети с глазами колодцев в землепоют о стране которую мы не спаслисотворённой для нас и старухи в древесной корепоют о предательстве и убийстве любвинищие протягивают тебе принесённый птицами хлебэто хлеб той земли которой теперь уже нетэто свет её принадлежащий намэто сладчайшая из заповедей блаженствно эту песнь этот хлеб и распавшийся свети теченье подземных рек и венозную кровь

и вопрос на который ты не даёшь ответты не слышишь не видишь

Землекопы

(песенка)

испытание сенью цветущей пока из низин выходятчёрствых земель чёрные землекопыиз-под суглинка бьёт костяное солнцетам, далеко, за Якутией, ещё дальше, где дикая мать живётподнимается пламя в вянущих травах и проступаютсолнца на шее и оголённых ключицахтаёжные кедры скрывают свою кручинуи низвергнута нежная мальва сапогами тенейизверженье из сна как из сана священногопока догорает азбука от арбуза до яблока

поднимается ветер несущий прах тех, кому мыподчинялись как в бочке дегтярной в чёрном трудедо иссушения крови в огненную рудудо низвержения грубого мальвы в поляхмы землю копали и рыли но больше не будемтам, далеко, за Якутией, ещё дальше, где дикая мать живёт

«Пение стёкол; насурьмлённые ветви…»

Пение стёкол; насурьмлённые ветвинад прудами снегов.Обмороженный палисадник —цветение трещин меж пальцев.Удар посоха ледяного,что цветёт к снегу псалмов.И овраги разверзнуты между домами,

как между людьми.И тянутся к лесу, как нижние тропык последнему многоэтажному домуна отшибе у лесав провинциальном закате.Форпост самозабвенной нежности,верящей, что и осиновый кол зацветёт,напитавшись соками сердца.Молодые осинки взойдут над нами.Ржавая ряска покроет прудынестерпимой весной.И оттает замёрзший вскленьмой дворец в колодце.

«Замёрзла вода…»