Пока дышу

Зайдя в комнату вслед за мальцом, я остановился в дверях, до того был удивлен, это что «вип»-номер этой гостиницы? Пол устилали вязаные дорожки и коврики разных цветов и оттенков, это создавало уют. Возле стены стоял платяной шкаф и комод, покрытый темным лаком, а посередине комнаты возвышалась большая двуспальная кровать, выполненная из массива, простенькая, без изысков, справа располагалось большое двухстворчатое окно с чистыми стеклами, а под ним массивный сундук, окованный железом, с навесным замком, из которого торчал ключ. Подойдя к кровати, обратил внимание на матрас, нет, даже не матрас, а полноценная перина. Укрытая полноценным постельным бельем, нет, не белоснежной простынкой, а отбеленной и достаточно мягкой тканью из льна, а сверху была такая же укрывная простыня, после же шло само одеяло из какой-то грубой и толстой ткани.

— Господин, — окликнул меня мальчонка, не смея отвлекать, пока я с изумлением изучал столь шикарное ложе, — сейчас воду нагреют и наполнят бадью.

— Спасибо, а много займет по времени, и бадью сюда принесут? — окинул взглядом помещение, не хотелось бы все залить и спать в такой комнате.

— Нет, господин, для омовения у нас э-э-э… «предесметроно»… э-э-э есть отдельное место, как будет готово, я вам сообщу и провожу, там котел уже топится, сегодня много людей так, тятька заранее озаботился.

— Хорошо, спасибо, я как раз отдохну. — Он лишь молча поклонился и покинул помещение, прикрыв за собой дверь.

Пройдя к сундуку, с грузил туда свои мешки и, сняв мечи, расположил там же.

Оставив на поясе кинжал и спрятанный засапожный нож. Сняв кожаную бронь и поддоспешник, остался в простой рубахе и таких же подштанниках, аж полегчало. Жарко в доспехе и не совсем удобно, но со временем привыкаешь, становится словно вторая кожа, но все же устаешь. Безопасность — наше все.

Приготовив чистые вещи, кинул их сверху сундука и прилег. А спустя пару минут на мягкой перине уже уснул сладким сном.

Сон был чуткий, это уже въелось в привычку, и когда по коридору кто-то проходил, скрепя половицами, я просыпался, прислушивался и вновь засыпал.

В этот раз кроме скрипа половиц открылась дверь, и на пороге комнаты застыл Мишко, видимо, принял меня за спящего и боялся разбудить.

Немного помявшись, парень решился, сделав пару шагов в мою сторону, он остановился и помял край рубахи, волнуясь.

— Господин, вода готова, — его голос был тих и скромен.

— Я уже проснулся, Мишко, — и ловко соскочил с кровати, потянувшись всем телом, вроде и немного поспал, однако успел отдохнуть. Пройдя к сундуку, захватил чистые вещи и обратился к мальцу: — Ну, веди, Сусанин, что ли.

— Конечно, господин, — мальчишка подпрыгнул и побежал из комнаты, даже не оглянувшись. Вот постреленыш.

Выйдя вслед за ним, я закрыл дверь на ключ, а мальчишка был в другом конце коридора, с нетерпением дожидаясь и притопывая ногой.

Подходя к нему, я увидел справа небольшую лестницу вниз. Мальчишка начал спускаться, и через пару минут я уже находился в помещении с купелью.

Комната была небольшой, квадратов десять, с купелью посередине и лесенкой, чтобы удобней было забраться.

Рядом с купелью стоял обычный деревянный табурет на четырех ножках. В самой комнате было достаточно тепло и немного душно, а от воды шел видимый пар. Я огляделся в поисках мыла или чего-то подобного, но, увы, не обнаружил.

— Мишко, а мыла и полотенца не будет? — обратился к парню, стоящему возле двери.

— Э, я попрошу, щас кого-нибудь из служанок принесет, только папке не говорите, что я забыл, а то заругает, — потупился паренек.

— Конечно не скажу, зачем его беспокоить такими мелочами, — ответил я Мишко и бросил чистые вещи на табурет, а парень меня даже не дослушал, уже умчался.

Пройдясь по помещению, подошел к окну, завешенному серыми шторками, вид был шикарный, на огород, в котором произрастала зелень.

Вернувшись к купели, пощупал воду, теплая, даже горячая, это хорошо, отмоюсь, и можно будет просто полежать в горячей воде, это же счастье.

Стянув с себя рубашку, бросил ее на табурет.

В это время кто-то постучал и, не дожидаясь моего ответа, открываясь, скрипнула дверь, я обернулся посмотреть, кто это меня побеспокоил.

На пороге стояла молодая девушка в платье, а если быть точнее, в простой рубашке белого цвета с большим вырезом, а уж сверху платье, напоминающее сарафан, зеленоватого оттенка. Волосы темны, но со светлым оттенком, прямо спадающие за спину. Между прядей торчали ушки вполне милые и человеческие. В красивых глазах голубого цвета пробегали искорки, нет, не искры огня. А искры электричества как минимум под триста восемьдесят вольт, а возможно, и выше, напряжение тока я на взгляд не определяю, только на ощупь.

Не зря говорят, глаза — это зеркало души, и это зеркало к себе притягивало.