Пока «ГРОМ» не грянул. На Берлин в 1941 году

– Я иногда забываю об этом. Все время думаю о Лондоне, где совсем другие настроения. Но вы, конечно, правы, мой друг, глупо осуждать людей только за то, что они молоды и хотят быть счастливыми. Так вы говорите, что контролируете Анну Горн? – резко сменил тему Радольфи.

– Да, теперь она работать на меня. То есть на нас, конечно, – поправился Лонг.

– Хорошо. Тогда перейдем к следующей задаче. Вы должны показать Анне вот это, – Радольфи протянул Кристоферу бумагу, – чтобы она передала информацию Остерману. Для нас очень важно, чтобы полковник получил ее как можно скорее. Когда вы встречаетесь с Анной?

– Завтра, – ответил Лонг.

– Прекрасно. Кстати, я давно хотел спросить, почему вы помогаете нам? Не из-за денег же, конечно…

– Разумеется, нет, – улыбнулся Лонг, – для джентльмена деньги не самое главное в жизни. Считайте, что я делаю это сугубо по идейным соображениям.

– Вот как? А я и не знал, что вы марксист.

– Дело не в марксизме, – поморщился капитан, – а в том, что я ненавижу нацизм. Гитлер – враг Англии, он собирается разрушить все то, что мне дорого. А Советская Россия – враг Гитлера. Поэтому все просто: враг моего врага – мой друг.

– Но Советский Союз сейчас дружит с Германией…

– Неужели вы в это верите? – рассмеялся Лонг. – Разве может быть дружба между Гитлером и Сталиным? У русских есть хорошая пословица: "Двум медведям не ужиться в одной берлоге". Так что война между СССР и Германией неизбежна, и я на стороне русских. Кстати, а почему вы помогаете большевикам?

– Тоже по идейным соображениям, – улыбнулся Радольфи. – Только они у меня несколько иные, чем у вас. В молодости я верил, что можно изменить мир, построить более справедливое, честное общество, где не будет богатых и бедных…

– Ага, "либерте, эгалите, фратерните", – понимающе кивнул Лонг, – "свобода, равенство, братство". Было уже, полтора века назад во Франции. Насколько я помню, все кончилось диктатурой и кровавой бойней в Европе. В которой, кстати, больше всего пострадали Россия и Англия. Кажется, канцлер Бисмарк заметил: "Революцию задумывают идеалисты, совершают романтики, а плодами пользуются негодяи".

– Да, что-то вроде этого, – согласился Радольфи. – К сожалению, не все юношеские мечты сбываются. Но остается долг перед людьми и родиной. В моем случае – перед Венгрией. Мне не нравится, что там сейчас происходит. К тому же я еврей, а евреи не могут допустить, чтобы Гитлер поднял под себя весь мир. Хватит одной Европы.

– Согласен, – кивнул головой Кристофер, – хотя и не уверен, что полностью разделяю ваши взгляды. Диктатура большевиков ничуть не лучше нацистов.

– Но мы союзники, – примирительно произнес Радольфи, – и давайте действовать сообща. Скажите, как у вас в правительстве относятся к перелету Гесса?

– Все сильно удивлены. Но позиция Черчилля осталась прежней – никакого мира с Германией, война до победного конца.

– Преклоняю голову перед твердостью премьер-министра. Хотя полагаю, что ему сейчас нелегко.

– Не то слово. Наши лорды из прогерманской партии словно с цепи сорвались, только и кричат, что о необходимости заключить мир с рейхом. Мол, Гитлер и Сталин сговорились и вместе нападут на Британию. Старушке Англии не пережить вторжения нацистских легионов и большевистских полчищ.

– Да уж, Черчиллю не позавидуешь, – произнес Радольфи, – но будем надеяться на его пресловутое упрямство.

– И на английский флот, который держит немцев вдали от Британских островов, – добавил Лонг.

– Кстати, о флоте… Вы в курсе, что немецкие транспорты заходят на ремонт в Мурманск? Подкиньте вашим адмиралам идею – что если подкараулить германские суда на выходе из советских территориальных вод? Улов может быть богатый.

– Спасибо, я передам нашим.

– Мы же делаем одно дело…

Радольфи остановился, посмотрел на Женевское озеро и мечтательно произнес:

– Жаль, что мне не двадцать. Будь я помоложе, обязательно покатался бы с девушками на лодке. А вы не упускайте свой шанс, Лонг, потом может быть поздно. Берите лодку, приглашайте красавиц – и вперед!

– Когда-нибудь я обязательно воспользуюсь вашим советом, – улыбнулся Кристофер, – но не сейчас. Увы, нужно срочно возвращаться в Берн, к своим скучным обязанностям.

Мужчины раскланялись и разошлись в разные стороны. На них никто не обратил внимания. Женевцы продолжали радоваться отличной погоде и выходному дню.

* * *

Берн. 3 июня 1941 года.

Чрезвычайно срочно! Секретно!

Министру иностранных дел И. фон Риббентропу

Господин министр! Сегодня вечером в наше распоряжение попал документ, имеющий чрезвычайную важность. Он получен от полковника Карла Остермана. Это копия докладной записки капитана Кристофера Лонга английскому послу Николасу Гарденсу.

"Дорогой сэр!