Пока мы не встретились

– Никогда не видел вас ни в чем, кроме черного. Я-то думал, что черный цвет вам идет, а теперь понял, как ошибался.

Кэтрин поймала взгляд мужа в зеркале и тут же смущенно отвела глаза. Монкриф смотрел на нее пристально и восторженно.

– Значит, можно считать, что вы одобряете?

– Да, вы чудесно выглядите, но ведь вы и всегда прекрасны.

Почему рядом с Монкрифом она так неловко себя чувствует, а сейчас особенно? Вырез на платье не выглядел очень низким, но теперь Кэтрин казалось, что у нее обнажена вся грудь. Убежать бы от его взгляда, как убежала Мэри…

– Гости уже собираются? – спросила Кэтрин, чувствуя, как присутствие герцога подавляет ее. Недаром слуги без конца кланялись ему и приседали в реверансах.

– Пока нет. Вам не терпится их увидеть?

– Наоборот, я боюсь.

– Вам нечего бояться. Они приезжают, чтобы с вами познакомиться.

– Вы имеете в виду, чтобы поглазеть на меня?

– Пусть глазеют. Ведь вы – герцогиня Лаймонд.

– Скажите, ваши люди всегда вам подчинялись? – спросила вдруг Кэтрин и тут же пожалела об этом.

– Почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что большинство слуг в Балидоне вас боятся.

В ответ Монкриф улыбнулся, чем несказанно удивил Кэтрин.

– То, что вы заметили, это не страх, а неуверенность. Слуги пока не могут понять, на кого я больше похож – на отца или на брата. Мой отец правил твердой рукой, а брат, как я подозреваю, не правил вообще, потому и запустил поместье.

– А вы кем будете?

– Ни тем, ни другим. Я – Монкриф.

Он и раньше произносил эти слова, и таким же тоном самоуверенного превосходства. Кэтрин невольно ему позавидовала.

– Неужели вам безразлично, что думают о вас другие люди?

– Меня и раньше это не очень волновало, а теперь я к тому же плачу им деньги.

– И вам безразлично, что думаю о вас я?

– Кэтрин, мне приходится разрываться между правдой и желанием вам угодить.

– Не нужно разрываться. Говорите правду. – Кэтрин вдруг испугалась.

– Отлично. Со временем вы сами составите мнение обо мне, судя по моим словам и поступкам. Думаю, мне просто надо оставаться самим собой.

Раздражение Кэтрин сменилось смущением. Она уже заметила, что смена настроений была обычным следствием их бесед.

– Люди, которые у нас сегодня обедают, играют важную роль в здешних местах.

Кэтрин кивнула. Джулиана уже показывала ей список приглашенных. Мелкие аристократы, глава местной епархии, несколько вдов, три крупных землевладельца с семьями. За все годы в Колстин-Холле Кэтрин приняла меньше гостей.

– Я буду, благодарен вам, если они останутся в неведении об особенностях нашего брака.

Кэтрин обернулась и несколько мгновений смотрела на Монкрифа, надеясь, что он оценит ее уверенный и благополучный вид. Ее отец был богатым человеком, и Кэтрин училась в школе для благородных девиц. Отец сделал для своей дочери не меньше, чем любой родитель, будь он герцог или простой дворянин.

– Их мнение имеет для вас большое значение?

– Вовсе нет, – спокойно ответил Монкриф. – Просто я не люблю выставлять личную жизнь на всеобщее обозрение.

Прикусив губу, Кэтрин рассеянно двигала гребень по крышке туалетного столика. Смотреть на Монкрифа она больше не решалась.

– Кэтрин, вы боитесь меня?

– Вы никогда не давали мне повода вас бояться.

– Это обнадеживает.

– Вы позволили привести из Колстин-Холла некоторых слуг, и даже сундук Гарри. Не все мужчины на это способны. То, что вы редко улыбаетесь, вовсе не говорит о недостатке сердечности. Скорее это особенность личности, как, например, большой рост… или крупная фигура.

– Я кажусь вам большим?

– А как вы думаете? Вы, как башня, возвышаетесь над всеми лакеями. Даже Уоллес должен задирать голову.

– Наверное, мне надо радоваться, что ваши комплименты приправлены уксусом. – Монкриф повернулся и направился к двери.

Неужели она его оскорбила?

Но в дверях Монкриф вдруг остановился, вернулся и стал прямо перед Кэтрин, так близко, что ее юбки задевали его сапога. Кэтрин почувствовала раздражение: ей приходилось задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Я забыл отдать вам вот это. – И герцог протянул ей руку.

Оказывается, сюрпризы еще не кончились. У Монкрифа на ладони сияло крупное золотое кольцо. В обрамлении из рубинов и изумрудов сверкал великолепный сапфир.

– Что это? – воскликнула пораженная Кэтрин, коснулась пальцем украшения, но не взяла его.

– Наследственное украшение. Его получает герцогини Лаймонд по случаю свадьбы. – И Монкриф протянул ей драгоценность.

– Наверное, Джулиана не отдала его без борьбы, – заметила Кэтрин. Монкриф ответил веселым смехом, который несказанно удивил Кэтрин. Она еще никогда не слышала, чтобы герцог смеялся по-настоящему – звонко и беззаботно. Больше не размышляя, Кэтрин протянула руку и взяла кольцо.

– Довольно яркая вещь, – протянула Кэтрин, рассматривая оправу.

– Оно в семье уже много поколений. Согласен, украшение довольно кричащее, но я не несу никакой ответственности за его внешний вид.

– Я должна его носить?

– Кэтрин, неужели ценности ни в каком виде вас не привлекают?

Она на мгновение задумалась.