Пока смерть не разлучит нас

— Ты избегаешь эту тему? — спросила она после того, как я открыл шкаф и достал оттуда два бокала для вина.

— М? — Я повернулся к ней с бокалами в руке.

— Ты же знаешь, что можешь всё мне рассказать, — неуверенным голосом ответила она. — Между нами не должно быть секретов.

Я достал из холодильника бутылку вина и налил себе, хотя вечер ещё даже не наступил. Если мы будем об этом разговаривать, мне нужен алкоголь. В больших количествах.

— О чём ты? Между нами нет секретов.

— Тогда скажи мне, почему ты не хотел идти в полицию.

— Потому что я не хотел выглядеть глупо в том случае, если ничего серьёзного не произошло, — ответил я и выглянул в окно на пустую подъездную дорожку. — Что, судя по всему, и случилось, раз шериф уехал.

— Что? — пискнула Грейс, подбежав к двери, чтобы выглянуть. — Он не мог так быстро проверить лес вокруг хижины. Прошло не так много времени.

— Уверен, ему хватило, — сказал я, меня переполняло облегчение, когда я сделал второй глоток вина. Слава богу, что мы сменили тему.

— Об этом я и говорю, — сказала Грейс, закрывая дверь. Когда я повернулся, то увидел вытянутый в мою сторону палец, её лицо пылало красным от злости. — Почему ты не переживаешь? Мы стоим в комнате, где буквально убивали людей. — Грейс опустила взгляд, и я подозревал, что она гадала, где именно это произошло. — Я понимаю, что слишком психую, но ты всё равно должен переживать.

— Я и переживаю

, — ответил я. — Как же иначе. Но шериф сказал, что ничего серьёзного не произошло, и я ему доверяю. Он проверил всё в лесу и уехал, видимо, потому что ничего не нашёл. Думаю, всё будет хорошо. Я тоже не хочу здесь оставаться дольше, чем необходимо, после всего этого. Я напишу владельцу и потребую вернуть деньги. Он должен был предупредить нас об истории хижины. В любом случае, мы уедем как можно скорее. Но больше мы ничего не можем, и переживания не помогут делу. — Я протянул ей бокал вина, и она, чуть поколебавшись, приняла его. — Один из нас должен оставаться спокойным. Я пытаюсь придерживаться логики.

— А я — нет? — воскликнула она, в её голосе звенела злость.

— Я так не говорил, милая. — Грейс обиделась и имела на это полное право. Зачем я так сказал? — Просто я знаю, как ты переживаешь, и не хочу нагружать тебя ещё больше.

— Ты всегда так делаешь, Райан. Ведёшь себя так, будто я ужасно уязвимая, и тебе приходится быть большим и сильным. Просто будь собой. Ты боишься или нет?

— Ну, «боишься» — это сильное слово. Скорее переживаю. Но верю, что шериф прав и это действительно могли быть подростки. Ты же сама хотела спросить мнения полицейских. Мы так и сделали — всё рассказали. И шериф считает, что мы в безопасности, и это был лишь дурацкий розыгрыш, который вышел из-под контроля, как я изначально и предполагал. У нас нет причин ему не верить. Почему ты так хочешь раздуть эту ситуацию?

— Даже если он прав и это «дурацкий розыгрыш», а что, если дальше они будут кидать камни в окна хижины? Или попытаются вломиться в дом?

— Это подростки, Грейс, а не криминальные гении. Наверное, они хотели пошутить, но перестарались. И ты слышала, шериф обещал прислать сюда кого-то на закате, чтобы ещё раз всё проверить. А ещё мы оставим свет на крыльце. Так они будут думать, что мы ещё не легли. Надо было сделать так ещё вчера. Нет смысла так переживать из-за пустяка.

— Но это не пустяк. Кто бы это ни был, он пришёл не только вечером, Райан. Если бы была только книга — ладно. Но камень бросили с утра. Мы же не проспали сигнализацию. Ты правда считаешь, что кучка подростков развлекалась у нашей хижины в шесть утра?

Я сглотнул, задумываясь.

— Я не знаю что думать. И ты явно со мной не согласна, но я не хочу с тобой ссориться, детка. Я просто хочу пережить эту ночь и вернуться домой. Я понимаю, что ты боишься, но я обещаю, что не позволю, чтобы ты пострадала.

— Это пустое обещание Райан. Ты и сам понимаешь, что не можешь этого пообещать. Может случиться что угодно. Бомба упадёт. Снайпер выстрелит. Медведь вломится.

У меня не получилось сдержать смешок от её глупых предположений, но Грейс округлила глаза, и я понимал, что поступил плохо. Она говорила крайне серьёзно, а я вёл себя по-свински. И ненавидел себя за это.

— Прости. Я смеюсь не над тобой. Ты права. И я это знаю. Я должен был сказать, что приложу все силы, чтобы ты была в безопасности. Сразу же утром или как только нам доставят машину, мы уедем. И больше не вспомним об этом месте. — Она опустила плечи, и я не понимал, расстроилась она или успокоилась. — Я люблю тебя и просто не хочу ссориться. — Она кивнула, но не ответила. — Ты тоже любишь меня?

Грейс нахмурилась.

— Ты и так знаешь, что да.

Я потянулся к ней и прижал к себе, пока она хмуро смотрела на меня. Я обнял её за талию, другой рукой всё ещё держа бокал, и начал покачиваться в танце на маленькой кухне. К моему большому облегчению, Грейс положила голову мне на плечо — видимо, ссора закончилась.

— Я не знаю, что бы делал без тебя, — прошептал я, прижавшись щекой к её макушке.