Пока ваш подросток не свёл вас с ума

Во-первых, родителям нужно стать полной противоположностью Большой Джесси. Им нужно занять четкую, недвусмысленную позицию. Они должны непреклонно руководить и показывать силу воли. Они должны правильно настроиться — в данном случае это непоколебимая вера в то, что они ни под каким предлогом не бросят Тима на «съедение» его плохому поведению. Во-вторых, они должны найти точки соприкосновения. Вас это может удивить, но я уверен, что ситуация сильно обострится, поэтому они должны активно и постоянно искать любую возможность показать Тиму, что они любят его и будут рядом, если ему понадобится помощь. В-третьих, они должны сделать эту проблему проблемой Тима, а не своей. Сейчас он сидит на железнодорожных путях и делает вид, что не замечает, как дрожат рельсы. Он думает, что приближающийся поезд — это проблема кого угодно, только не его, хотя совершенно очевидно, что это не самая лучшая мысль, когда ты единственный, кто сидит на путях.

Все остальные принципы тоже применимы, и Яну с Мэри придется запомнить их все, если они собираются помочь Тиму, но эти три пока возглавляют хитпарад.

Ну что, куда теперь? Всё очень просто — на войну.

Исправление положения

После того как я предложил использовать мой план и обрисовал его в общих чертах, Ян и Мэри какое-то время сидели молча. Мэри заговорила первой: «И это сработает?»

Я искренне пожал плечами: «Не знаю. Никто не знает. Но могу сказать одно: если бы он был моим сыном, я бы поступил именно так. Я не могу дать никаких гарантий, что это защитит его, но я поступил бы так со своим сыном».

Это была правда. Я бы не стал кому-либо советовать то, что был не готов сделать со своими собственными детьми.

«Может, пригласим его обратно? — спросил я родителей Тима. — Я думаю, важно, чтобы именно вы рассказали ему о новых правилах, а не я».

Мэри кивнула, Ян тоже.

И тут вошел Тим.

«Тим, — сказал Ян, — мы тут поговорили, пока тебя не было. Мы с мамой решили, что дома произойдут значительные изменения. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты был частью нашей семьи, но понимаем, что не можем заставить тебя быть ею. На самом деле выбор за тобой».

Тим сидел, погруженный в раздумья.

«Для начала, больше никаких наркотиков в доме. Если мы их найдем, то позвоним в полицию. Больше никакого крика и неуважения. Если ты накричишь на кого-то, обидишь или оскорбишь, то на выходные останешься под домашним арестом. Если хочешь уйти из дома — пожалуйста, но мы не пустим тебя обратно. Тебе придется самому искать, где переночевать. И еще тебе придется ходить в школу. Если ты не будешь этого делать, то должен будешь уходить из дому вместе со всеми, а со школой сам будешь разбираться. Оскорбления и неуважение в доме должны прекратиться, ты обязан держать себя в руках. Если этого не случится, ты будешь наказан».

«Да пошли вы, — сказал Тим. — На хрен мне оставаться. Я просто убегу из дому».

Но я подготовил всех к такому неизбежному повороту событий.

«Это твой выбор, — сказала Мэри, — но тебе только четырнадцать, а значит, тебе нельзя жить одному. Если ты не хочешь следовать нашим правилам, можешь уходить, но тогда нам придется связаться с социальными работниками, и тебя отдадут приемным родителям».

Это был решающий удар. Иногда подростков нужно поставить перед фактом: если они будут пытаться убежать из дому, то у них это не получится. Фокус в том, что тогда они окажутся в чужом доме. Это крайняя мера, но иногда отчаянные обстоятельства требуют соответствующих мер. Я работал со многими чудесными родителями, у которых просто не оставалось другого выбора, кроме как временно отдать своего подростка приемной семье. Это непросто, но иногда нужно отвечать на их блеф.

Тим бросил на мать взгляд, полный ненависти.

«Мне насрать, если вы так сделаете», — резко сказал он.

Мэри выдержала его пристальный взгляд.

«Мы напишем для тебя все эти правила, Тим, — сказал Ян, — чтобы убедиться, что ты всё понял, но с этого момента всё будет именно так Хорошо?»

«Да пошли вы, — снова вспылил Тим. — Вам просто нужно любое долбаное оправдание, чтобы избавиться от меня».

«Тим…» — начала было Мэри, но он оборвал ее:

«Заткнись на хрен».

В этот момент в игру вступил Ян:

«Знаешь что, Тим? А не пошел бы ты сам. Ты больше не будешь так разговаривать с матерью или со мной, а если это будет продолжаться, то последует наказание. С этой минуты ты под домашним арестом. Понял?»

Тим бросил на отца самый ужасный взгляд, на который только был способен, и открыл рот, чтобы сказать что-то еще…

«Хватит, Тим. Ты мой сын, и я люблю тебя больше жизни, но я не собираюсь позволять тебе и дальше повсюду гадить. Мы любим тебя и сделаем всё, что в наших силах, чтобы остановить тебя, пока ты окончательно не испортил свою жизнь. И если из-за этого ты будешь нас ненавидеть, так ненавидь, блин, а прямо сейчас заткни, на хрен, хлебало!»