Покаянные сны Михаила Афанасьевича

Вот прозвучал гонг. Это означало, что через полчаса обед. С него-то все и началось.

Когда две симпатичные девицы оказываются за одним столом, внимание рассеивается. Трудно решить, кому стоит больше уделять внимания. Заговоришь с одной — обидится другая. Станешь по очереди комплименты раздавать — рискуешь получить сразу двух врагов вместо одного. Так ничего и не решив, уткнулся в тарелку с консоме, отдав все остальное на волю случая…

Вот подали десерт, а за столом уже собирается гроза.

— Я слышала, в Москве сейчас проблемы с едой, — говорит Марина, обращаясь к Кате. — На полках в магазинах ничего, только гуманитарная говядина…

— Вовсе нет, — отвечает Катя. — Проблемы в прошлом. Когда есть деньги, можно многое себе позволить.

— Ах, вот в чем дело! То-то вы заметно пополнели.

— С чего вы взяли?

— Не знаю, как у вас, а здесь с такой фигурой можно получить разве что роль мамаши Кураж, да и то где-нибудь в глухой провинции.

У Кати, кажется, кусок пирога застревает в горле. Вот поперхнулась, извиняется, выходит из-за стола.

— Марина, ну зачем ты так? — Вижу, что Поль огорчен, ему ни к чему подобные проблемы.

Илиодор закуривает сигарету и чему-то улыбается, а я не знаю, что сказать. Все потому, что и Марина дорога, но Катя тоже не чужая. Хоть и не пили с ней на брудершафт, но есть приятные воспоминания — признаюсь, я уже тоскую по Москве.

А вечером Катя прибегает вся в слезах.

— Зачем только я сюда приехала?

— Да полно вам…

— Я никому здесь не нужна! И роль княгини вовсе не мне была обещана…

— Послушайте, Катя! Даже если вам не достанется эта роль, в сценарии есть много других интересных персонажей…

— Да-да! Мне только роли Маргариты Карловны и не хватало, — плачет. — Завтра же уеду!

— Ну погодите. Что-нибудь вам подберем. К тому же неразумно отказываться от бесплатного отдыха во Франции. Вот будет перерыв в работе, съездим с вами в Париж, развеемся немного.

— А я не хочу! Ничего мне этого не надо. А тут еще этот ваш Илиодор чуть ли не сватается…

— Ну что поделаешь, бабник. Такая уж порода.

— Был бы не женат…

— Да что вы, Катя? От вас такого я никак не ожидал. — Я и вправду удивлен.

— А почему бы нет? Не первая и не последняя…

— Но как же ваш худрук?

— Ой, да какая на него надежда? Крохотный театрик на двадцать мест. Сцена занимает половину зала.

— Ну, тут решайте сами. Но будь я женщиной, я бы за него… Нет, правда, даже под угрозой, что жизнь закончу под трамваем!

Просохли слезы. Вот уже смеется…

А я подумал: как странен этот мир! Как непоследовательны те, что делают его прекрасным для мужчины! Сегодня слезы льет из глаз, а завтра будет насмешничать и надо мной, и над Мариной. Уж я-то знаю, ночь не будет спать, а непременно придумает что-нибудь к утру.

Но где-то за полночь раздался стук в дверь моей спальни. С Мариной мы так не договаривались. Она почему-то не хотела признаваться в нашей связи Полю, и потому встречались мы только изредка, когда он уезжал по своим делам. Так что никаких догадок по поводу ночного визитера не было.

Открываю дверь — там Катя, в одной ночной рубашке. И быстренько мимо меня в постель.

— Одной мне холодно и грустно, — объясняет. — Надеюсь, не прогонишь?

К счастью, комната Марины в другом крыле, рядом с Полем. Там же Илиодор. А я специально выбрал апартаменты на отшибе, чтобы спокойно поработать. Если возникнет необходимость — даже по ночам. Но вот теперь, в эту самую ночь, надеялся выспаться после хлопотного дня.

И что прикажете делать? Прогнать? Грубо указать на дверь, чтоб неповадно было? Но как-то не поднимается рука, да и язык не поворачивается. Девочка пришла за утешением, ей одиноко здесь, а я вот так…

Что ж, присаживаюсь на постель и говорю тихо, но настойчиво:

— Зачем же ставишь меня под удар?

— Илиодора испугался? — улыбается.

Ну до чего же девица непонятливая!

— Тут, видишь ли, вот какой расклад. Илиодор — всего лишь наемный режиссер. А финансирует фильм Поль на деньги тестя. Так вот Марине мы отдали роль только потому, что так пожелал ее дядя Поль. — Тут я слегка слукавил, как без этого? — Ну что, теперь тебе понятно?

— Нет, — отвечает. — Про все это мне уже Илиодор сегодня рассказал. Я только не пойму, чем я-то перед тобой успела провиниться?

Если уж Илиодор до чего-то докопался, так этот уж наверняка начнет трепать. Вряд ли Полю скажет, поскольку тогда и фильм поставит под удар. Однако Кате наверняка сообщил про нас с Мариной. Гляжу на нее, в ее огромные, синие, как Тихий океан, глаза, и все пытаюсь понять — ну вот зачем сюда явилась? А ей смешно, видите ли.

— В своем романе ты куда более решительный. Не такой квелый, как сейчас.

— Тут дело не во мне, в Марине.

— Слышала я про ваш альянс, — произнесла это то ли с сожалением, то ли с издевкой. — Вот только не пойму, зачем это тебе нужно. Ну что ты в ней нашел?

— Ты не поймешь…

— Да знаю, напомнила тебе княгиню. Но так нельзя всю жизнь… Что, свет клином сошелся на мечтах о великосветской даме?

— Сошелся, не сошелся, а вот так.

— Но были же у тебя другие женщины?

— Были. Но тогда я еще не знал Марину…