Похищение века

Но ничего такого в бумагах Хосе я не обнаружила. Паспорт, въездная виза, несколько кредитных карточек и около шестисот долларов наличными... Но больше - ничего! Зато если у Хосе была какая-нибудь записная книжка, то ее-то он уж точно унес с собой. Конечно, он мог прихватить и некоторую сумму денег - кто знает, сколько у него с собой было? Уж конечно, не его патрон. Кстати, никаких таможенных документов я тоже не нашла.

Сначала я удивилась, что он оставил паспорт в гостинице. Но, пораскинув мозгами, пришла к выводу: если иностранец в России отправляется на какое-нибудь сомнительное дело, то это, с его точки зрения, напротив, разумно. Потому что иностранец в России опасается только криминального элемента (и правильно, между прочим, делает!). Но откуда ему знать, что если первому же встречному милиционеру вдруг не понравится его иностранная рожа, да у этой "рожи" еще к тому же и не окажется документов, то все его "сомнительное дело" может закончиться, даже не начавшись...

Кстати, насчет рожи. О ментовских вкусах судить не берусь, а вот мне Хосе Мария Эстебан определенно не нравился. Я внимательно изучила паспортное фото этого "баска". Светлые жидкие волосы, светлые же, слегка навыкате, глаза, оттопыренные уши, тонкие губы... Правда, я в своей жизни ни одного баска не видела и понятия не имею, какие они есть, но этот... Натуральный "фриц", только явно не из "истинных арийцев".

И что-то в нем неприятное, крысиное...

Я внимательно осмотрела пустой кейс, в котором обычно путешествует по миру плащ Радамеса. Тоже ничего подозрительного. В два огромных, еще не "растаможенных" кофра со сценической амуницией фамозо кантанте я едва заглянула.

Что толку? На изучение всего этого великолепия, с помощью которого дон Марти обращается в египетского "героя-любовника" Радамеса, надо было бы по-хорошему потратить целый день. Да и маловероятно, чтобы Хосе припрятал среди хозяйских париков и панталон наркотики, контрабандные бриллианты или долларовую "неучтенку" и спокойно покинул все это на произвол судьбы в своем номере.

Словом, к исходу получаса настроение у меня было совсем упадническое. Добавьте к этому, что я поминутно дергалась из-за телефонных звонков, раздававшихся в номере Мартинеса. Да уж, "дорогой гость Тарасова" был нарасхват! -Но мне-то всякий раз думалось, что это - сигнал о приближении блудного Хосе! Хотя предчувствие недвусмысленно говорило мне, что он, по выражению его патрона, влип в какую-то скверную историю.

В последней надежде я подошла к окну - тому самому, через которое удрали сначала вороватый "дам", а чуть позже - "проспавший" плащ костюмер. Открыла обе рамы и выглянула наружу. Одному Богу (но уж никак не мне!) было ведомо, что я рассчитывала там увидеть - не распростертое же тело Хосе!

Увы, сумки с плащом Радамеса под окном тоже не оказалось. Я мельком взглянула на пожарную лестницу. Взобравшись на широкий мраморный подоконник, до нее легко можно было дотянуться рукой. Правда, обрывается метрах в двух от земли, но это же ерунда...

Я закрыла наружную раму, рассеянно думая о преимуществах старинных зданий: вот могут же люди позволять себе не заклеивать окна на зиму - и ничего, в номерах тепло... Оставалось только нести моему звездному клиенту свою повинную детективную голову. Стоп, а это что такое?..

В щель междурамного пространства завалился маленький клочок плотной глянцевой бумаги - так глубоко, что я не сразу его заметила.

Боясь верить в удачу, я осторожно извлекла его, как если бы он мог рассыпаться.

Это был свернутый вдвое листочек из карманного блокнота. Запись, сделанная на нем - черной шариковой ручкой, мелким размашистым почерком, в первые секунды показалась мне полнейшей абракадаброй. Возможно, потому, что не только почерк был неразборчивый, но и язык - иностранный.

Приглядевшись, я поняла, что считать эту надпись "иностранной", пожалуй, слишком: это были шесть имен, мужских и женских, записанные в одну строчку латинскими буквами. Быть может, я ломала бы голову гораздо дольше, если бы первыми в этом списке не стояли слишком хорошо знакомые мне "Radames" и "Aida". В середке я узнала еще одно имя - "Otello" (не знать, кто такой Отелло, было бы непростительно даже для меня. Как же, как же! Помните, из школьных сочинений:

"Отелло рассвирепело и убило Дездемону...").

Дездемоны, правда, тут не было, зато была какая-то "Violetta" - хотя и не знакомая мне, но, по крайней мере, понятная.

А вот с одним именем у меня вообще вышла напряженка. Я не только не имела понятия, о ком речь, но даже не смогла его прочитать.

Все было отчеркнуто жирной чертой. Ниже стояла цифра "133", обведенная кружком, а рядом - еще одно имя: "Mario". Замыкала страничку какая-то примитивная схема из двух пересекающихся линий и фигурной загибистой стрелки.

Вот так криптограмма!

Ладно, начнем сначала: оно-то, пожалуй, и есть ключ ко всему остальному. Тем более что по части оперных героев у меня есть высококвалифицированный консультант.

- Дон Мигель! Михаил Викторович! - Я бросилась в мартинесовские покои.