Похищенный

Интерком! Эмма едва не упала, зацепившись за ножку стула. И в ту же секунду у нее закружилась голова. Комната поплыла перед глазами. Должно быть, она слишком быстро встала с дивана. Она, не обращая внимания на недомогание, поспешила нажать кнопку. Кто бы это ни был, он наверняка принес известия о Риччи. Но не успела эта мысль прийти ей в голову, как она принялась готовить себя к возможному разочарованию. Скорее всего, явился очередной журналист. Она перестала пускать их в квартиру после того, как презрительно улыбающаяся женщина в красном костюме поинтересовалась, может ли Эмма доказать, что Оливер был отцом Риччи. В это время ее коллега протирал объектив камеры лапкой Гриббита.

Впрочем, это могла быть и миссис Алькарес, медсестра-филиппинка, жившая в соседней квартире. Эмма едва знала ее, но женщина постоянно здоровалась с полицейскими в лифте и спрашивала у них, нашли ли они Риччи.

Голос, раздавшийся из интеркома, похоже, был ей незнаком.

— Эмма Тернер? — спросил какой-то мужчина.

— Да?

— Прошу прощения за беспокойство. Это Рейф Таунсенд.

Рейф Таунсенд. Рейф Таунсенд! Тот самый человек, который стоял с ней на балконе. Эмма была слишком поражена, чтобы сразу ответить. Ведь она вспоминала о нем каких-нибудь пару минут назад.

— Я привез вам пакеты, — пояснил Рейф. — В минувший понедельник.

Эмма ответила:

— Я помню, кто вы такой.

Не успев сообразить, что делает, Эмма нажала кнопку на интеркоме, позволяя ему войти. И сразу же раздраженно прищелкнула языком. Ну и зачем она это сделала? Какого черта хочет этот Рейф, снова явившись к ней?

И когда минуту-две спустя Эмма услышала стук в дверь, первым ее желанием было не отвечать. У нее все еще кружилась голова после того, как она неудачно вскочила с дивана. Тяжело вздохнув, она пошла к двери. В коридоре стоял высокий темноволосый мужчина, которого она сразу же узнала. Через плечо у него был перекинут все тот же потрепанный рюкзак, лицо раскраснелось, а влажные от пота волосы торчали в разные стороны.

— Надеюсь, я не помешал вам, — сказал Рейф, встревоженно глядя на нее.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила Эмма.

Лицо его смазалось и начало расплываться у нее перед глазами. Головокружение усиливалось.

— Я проезжал мимо на велосипеде, — пояснил Рейф, — и решил, что… — Он опустил глаза. Голос его дрогнул. — Что стоит заглянуть к вам и узнать, как дела.

Эмма оглядела себя и уловила запах пота. Оказывается, она забыла принять душ. Голова у нее чесалась, а волосы свисали жирными, неряшливыми сосульками.

— Полиции здесь нет? — поинтересовался Рейф.

— Они больше не придут.

— Почему?

Эмма привалилась спиной к двери. Свет качнулся, бросая незнакомые тени на ковер.

Рейф предложил:

— Может, вам лучше присесть?

Осторожно, по-прежнему не сводя с нее глаз, он распахнул дверь пошире. Когда она ничего не сказала, он перешагнул порог и закрыл ее за собой. Взяв Эмму за руку, он подвел ее к дивану.

— Садитесь, — приказал он.

Покачнувшись, словно пьяная, она опустилась на подушки. Черные точки, мелькавшие перед глазами, начали разбегаться в стороны и пропадать.

— С вами все в порядке? — спросил Рейф. Он не сводил с нее глаз. Его лицо, нахмуренное от беспокойства, то наплывало на нее, то отдалялось. Наплывало и отдалялось.

Слабым голосом Эмма сказала:

— Я вспомнила.

— Что? — Рейф выглядел озадаченным.

— Ту мысль, что ускользала от меня. — Она попыталась объяснить. — Вы были здесь. И видели, как я старалась вспомнить что-то. Теперь я знаю, что это было.

Она понимала, что изъясняется очень сбивчиво и путанно. В общем-то, она и не ожидала, что он поймет, что она имеет в виду. Но, к ее удивлению, он сразу же обо всем догадался.

— На балконе, — подхватил Рейф. Он подошел к дивану и сел рядом с ней. — Помню, как же. Ну и что это было? Что сказала полиция?

— Я ничего им не рассказала.

— Ага…

Она чувствовала, что он смотрит на нее, ожидая объяснений.

— Почему бы вам, в таком случае, не рассказать это мне? — предложил он. — Я вас выслушаю и, может быть, смогу помочь.

Он произнес эти слова таким тоном, словно ему и впрямь было интересно. Как если бы он действительно считал, что она могла вспомнить что-то важное. И Эмма вдруг поймала себя на том, что пересказывает ему то, что говорила в телефонную трубку Антония. И что то, как она произнесла слово «Бержерак», напомнило Эмме мать, смотревшую телевизионное шоу. И как Антония старалась говорить приглушенным голосом и прикрывала рот рукой, чтобы никто ее не услышал. И какой испуганной она выглядела, когда сообразила, что Эмма стоит прямо у нее за спиной.

— Может быть, это ничего не значит, — добавила Эмма в заключение, поняв, насколько нелепо звучит ее рассказ. — Вот только…

Вот только сейчас, когда она снова прокрутила всю сцену в голове, она не могла отделаться от чувства, что, напротив, все случившееся имеет очень важное значение. Иначе почему Антония не хотела, чтобы Эмма слышала, о чем она говорит по телефону?

— Бержерак… — Рейф наморщил лоб. — Это чье-то имя, вы не находите? Может быть, ее мужа?