Похищенный (Kidnapped)

Even after she was gone, we had nothing to say, as indeed nothing was enough for such a kindness.	Даже и потом, когда она скрылась, слова не шли нам на язык, да и какие слова не показались бы ничтожны в сравнении с таким благодеянием!
Only Alan stood a great while upon the shore shaking his head.	Только долго еще стоял Алан на берегу, покачивая головой.
"It is a very fine lass," he said at last.	- Хорошая девушка, - сказал он наконец.
"David, it is a very fine lass."	- Не девушка, Дэвид, а золото.
And a matter of an hour later, as we were lying in a den on the sea-shore and I had been already dozing, he broke out again in commendations of her character.	И, наверное, добрый час спустя, когда мы лежали в пещере у залива и я уже стал было задремывать, он снова принялся расхваливать ее на все лады.
For my part, I could say nothing, she was so simple a creature that my heart smote me both with remorse and fear: remorse because we had traded upon her ignorance; and fear lest we should have anyway involved her in the dangers of our situation.	А я - что мне было говорить; она была такая простодушная, что у меня сердце сжималось от раскаяния и страха: от раскаяния, что у нас хватило совести злоупотребить ее неискушенностью, и от страха, как бы мы не навлекли и на нее грозившую нам опасность.
CHAPTER XXVII	ГЛАВА XXVII
I COME TO MR. RANKEILLOR	Я ПРИХОЖУ К МИСТЕРУ РАНКИЛЕРУ
The next day it was agreed that Alan should fend for himself till sunset; but as soon as it began to grow dark, he should lie in the fields by the roadside near to Newhalls, and stir for naught until he heard me whistling.	На другой день мы уговорились, что до заката Алан распорядится собой по собственному усмотрению, а как только стемнеет, спрячется в поле близ Ньюхоллса у обочины дороги и не стронется с места, пока не услышит мой свист.
At first I proposed I should give him for a signal the "Bonnie House of Airlie," which was a favourite of mine; but he objected that as the piece was very commonly known, any ploughman might whistle it by accident; and taught me instead a little fragment of a Highland air, which has run in my head from that day to this, and will likely run in my head when I lie dying.	Я было предложил взять за условный знак мою любимую "Славный дом Эрли", но Алан запротестовал, сказав, что эту песню знает всякий и может случайно засвистать любой пахарь поблизости; взамен он обучил меня началу горского напева, который по сей день звучит у меня в душе и, верно, будет звучать, пока я жив.
Every time it comes to me, it takes me off to that last day of my uncertainty, with Alan sitting up in the bottom of the den, whistling and beating the measure with a finger, and the grey of the dawn coming on his face.	Всякий раз, приходя мне на память, он уносит меня в тот последний день, когда должна была решиться моя судьба и Алан сидел в углу нашей пещеры, свистя и отбивая такт пальцем, и лицо его все ясней проступало сквозь предрассветные сумерки.
I was in the long street of Queensferry before the sun was up.	Еще солнце не взошло, когда я очутился на длинной улице Куинсферри.
It was a fairly built burgh, the houses of good stone, many slated; the town-hall not so fine, I thought, as that of Peebles, nor yet the street so noble; but take it altogether, it put me to shame for my foul tatters.	Город был построен основательно, дома прочные, каменные, чаще крытые шифером; ратуша, правда, поскромней, чем в Пибле, да и сама улица не столь внушительна; но все вместе взятое заставило меня устыдиться своего неописуемого рванья.