Похищенный (Kidnapped)

"And in the meantime," says he, "keep your heart up.	- А покуда не падай духом, - сказал он.
You're not the only one, I'll tell you that.	- Не ты первый, не ты последний, можешь мне поверить.
There's many a man hoeing tobacco over-seas that should be mounting his horse at his own door at home; many and many!	Много их мотыжит табак за океаном, кому жить бы на родине господами в собственном дому - ох, много!
And life is all a variorum, at the best.	Да и что есть жизнь? В лучшем случае, перепев все той же песни?
Look at me: I'm a laird's son and more than half a doctor, and here I am, man-Jack to Hoseason!"	Взгляни на меня: сын дворянина, без малого ученый лекарь, и вот - гну хребет на Хозисона!
I thought it would be civil to ask him for his story.	Чтобы не показаться неучтивым, я спросил, какова же его история.
He whistled loud.	Он громко присвистнул.
"Never had one," said he.	- Какая там история!
"I like fun, that's all."	Позабавиться любил, и все тут.
And he skipped out of the forecastle.	И выскочил из кубрика.
CHAPTER VIII	ГЛАВА VIII
THE ROUND-HOUSE	КОРМОВАЯ РУБКА
One night, about eleven o'clock, a man of Mr. Riach's watch (which was on deck) came below for his jacket; and instantly there began to go a whisper about the forecastle that	Как-то поздним вечером, часов в одиннадцать, с палубы спустился за своим бушлатом вахтенный из смены мистера Риака, и по кубрику мгновенно пошел шепоток:
"Shuan had done for him at last."	"Доконал его все-таки Шуан".
There was no need of a name; we all knew who was meant; but we had scarce time to get the idea rightly in our heads, far less to speak of it, when the scuttle was again flung open, and Captain Hoseason came down the ladder.	Имени никто не называл, все мы знали, о ком идет речь; мы еще не успели по-настоящему осознать, а тем более обсудить эту новость, как люк снова распахнулся и по трапу сошел капитан Хозисон.
He looked sharply round the bunks in the tossing light of the lantern; and then, walking straight up to me, he addressed me, to my surprise, in tones of kindness.	В пляшущем свете фонаря он окинул койки цепким взглядом и, шагнув прямо ко мне, проговорил неожиданно добрым голосом:
"My man," said he, "we want ye to serve in the round-house.	- Вот что, приятель. Мы хотим дать тебе службу в кормовой рубке.
You and Ransome are to change berths.	Поменяешься койками с Рансомом.
Run away aft with ye."	Ну, беги на корму.
Even as he spoke, two seamen appeared in the scuttle, carrying Ransome in their arms; and the ship at that moment giving a great sheer into the sea, and the lantern swinging, the light fell direct on the boy's face.	Он еще не кончил говорить, как в люке показались два матроса, и у них на руках -Рансом. В этот миг судно сильно накренилось, фонарь качнуло и свет его упал прямо на лицо юнги.
It was as white as wax, and had a look upon it like a dreadful smile.	Оно было белое, точно восковое, и на нем застыла жуткая усмешка.