Похищенный воин

Поселившись в долине, первым делом я смастерил себе лук. Его я сделал из ветки поваленного ветром огромного дерева, похожего на кипарис. Древесина оказалась подходящей – очень прочной и гибкой. Тетиву я сплёл из сухожилий летающего тигра. Стрелы – из длинной красной травы, похожей на камыш. А наконечники – из меди. Их я отковал в кузнице, которую устроил прямо под навесом возле рудника. Оли принесла огромный камень, ставший мне наковальней. А скальные пупсы сделали мне кремневый молоток. Лук получился отличный. Мощный, длинный. Такими вооружались в средние века английские стрелки. Пусть им труднее пользоваться, зато бьет далеко. И с первой стрелы может свалить любую из нападавших на меня тварей. Мне предстояло обучаться постоянно, чтобы стать настоящим лучником, ибо патронов в пистолете осталось мало.

– Не хочешь попробовать? – я протянул лук наблюдавшей за моей тренировкой кентавриссе. – Только перчатку надень, а то пальцы отобьёшь. Я уже пришиб себе их слегка, после чего смастерил перчатку с кожаными щитками на запястье и пальцы.

Оли взяла лук.

– Всегда хотела попробовать, – сказала она.

Кентаврисса опустилась на колени, чтобы стать ближе ко мне. Я объяснил ей как нужно держать лук и стрелу, натягивать тетиву и целиться. Первая попытка получилась неудачной. Лишь только Оли отпустила тетиву, раздался щелчок и крик кентавриссы. Нет пальцы Оли не пострадали, тетива ударила по её левой груди. К счастью, обошлось небольшим синяком. Я с перепугу сразу приложил к ушибленному месту мокрый платок.

– Очень больно?! Вот идиот! Как я не додумался!? Тебе наверное вообще из лука стрелять нельзя.

– Думаю можно, только лук держать по-другому. Или привязать перчатку на грудь.

Тут до меня дошло на чем лежала моя ладонь. Я одернул руку едва не уронив платок. Судя по испуганному лицу Оли, я наверное покраснел как рак.

– Тебе плохо!-Воскликнула кентаврисса.

– Нет. Вовсе нет, просто…

– Тогда приложи еще пожалуйста. Боль почти прошла, и синяк проходит.

Вновь намочив платок, и стараясь не смотреть на Оли я аккуратно положил его на ее упругую крепкую округлость, и уже собирался убрать руку, но Оли перехватила ее и прижала к себе.

– Подержи сама. – Сказал я после неловкой паузы. – Мне надо посмотреть мишень.

Оли отпустила мою ладонь слегка надув губы.

Оли! А попала ты просто классно! У меня не всегда так получается! – Крикнул я подойдя к мишени.

Кентаврисса засияла улыбкой.

– Я попробую еще?! – Крикнула она. Вновь подняв лук, Оли натянула тетиву к середине груди и отпустила. Стрела попала точно в цель, и прелести моей подруги не пострадали.

–Ну как?!– Крикнула начинающая лучница.

– Прекрасно! – Я развел руками.

В дальнейшем у неё стало получаться ещё лучше. Оли воспринимала упражнения как игру. А после того, как я смастерил ей защиту на левую грудь стала стрелять гораздо лучше меня. Наверное, у неё был врождённый талант. Она просто чувствовала лук, как чувствовала деревья.

Кентаврисса оказалась прекрасной помощницей. За один день она восстановила стены дома. Балки и двери мы сделали из веток можжевельника, а крышу покрыли красным камышом (Оли называла его кровохлёбкой. Корень этой травы очень ядовит.) Внутри я сложил камин из камней и сделал деревянный стол. В доме было теплей, чем в пещере. А ночи были прохладные. Я закрывал на ночь бойницы каменными затычками и растапливал камин. Себе я сделал ложе из веток и шкуры летающего тигра. Оли спала обычно стоя, склонив голову на грудь, или положив торс на конскую спину. Только когда сильно уставала за день, кентаврисса укладывалась на мягкие можжевеловые ветки на полу.

Глава 7

Однажды рано утром мы проснулись от оглушительного стука в дверь, воплей и свиста.

– Просыпайтесь!! Выходите! Мы поймали паука!

Буревестник тарахтел, как дятел. Пупс отчаянно свистел, и что-то шипел ящер. Я резко открыл дверь, и птица долбанула меня в коленку. Запрыгав на одной ноге, я принялся вспоминать разными «добрыми» словами проклятого дятла и его маму.

– Он уже второй день вас выслеживает, а мы его поймали, – радостно прошипел ящер. В ста шагах от дома была лужа смолы. Жители долины всегда обходили ее стороной. Я использовал это вещество вместо угля для плавки меди, и чтоб быстрее разжечь костёр. В луже смолы паук напоминал муху на липкой бумаге. И как эти три товарища умудрились его сюда заманить? Оли подняла здоровенный валун и швырнула в насекомое с такой силой, что брызги оранжевой крови паука полетели во все стороны, к великому восторгу пупса, ящера и буревестника. Это происшествие натолкнуло меня на мысль. Я сшил из кусков шкур чучело пупса. Набил его сухой травой и листьями и вымазал смолой.

– Что ты будешь делать с этой куклой? – спросила Оли.

– Буду ловить пауков, – ответил я.