Похититель детей

Видимо, я все же задремала, поскольку разбудил меня звук захлопнувшейся стальной двери. В ужасе вскочив на ноги, я бросилась в коридор, никого там не обнаружив. Но легкий мамин плащ исчез с настенного изогнутого крючка. Подбежав к кухонному окну, я увидела сверху мамочку — она торопилась в выходу со двора. Видимо, увидев, что я отрубилась, она тихо оделась и выскочила из квартиры. Наш английский замок захлопнулся сам, ей не пришлось даже возиться с ключом.

Я схватилась было за мобильный, чтобы приказать ей немедленно возвращаться домой, но опомнилась — пожалуй, мама просто решит, что я рехнулась, и из принципа отправится на долгий шопинг. Нет уж, пусть лучше надеется вернуться незамеченной, пока я еще сплю. Так оно быстрее получится.

Я стояла у окна, сжимая в руках телефон, минут двадцать, пока мама снова не появилась под аркой нашего двора. И тут зазвонил мой мобильный. Я взглянула на дисплей и чуть не завизжала от радости — звонил Саша.

— Полина Кудрявцева? — голос на той стороне трубки звучал как-то механически, отстраненно. — Александр Половцев — ваш супруг?

— Да… вы же с его телефона звоните!

— Он в Городской больнице, в травматологии. Попал в аварию по дороге с аэропорта. Только что пришел в себя, и просит вас немедленно приехать. Торопитесь, он в любой момент может умереть.

Я метнулась к дверям, потом замерла — мама еще не вернулась, я не могу оставить Лику в одиночестве! Снова бросилась к кухонному окну, и вовремя — мама как раз заходила в подъезд. Не раздумывая больше, я бросилась к двери, захлопнула ее за собой, и помчалась вниз.

С мамой я столкнулась в пролете первого этажа, велела ей срочно идти к Лике и закрыться изнутри, и выбежала на улицу. За минуту, наверное, добежала до автобусной остановке и вдруг остановилась, как вкопанная. Конечно, Саша в больнице, потому он и не давал о себе знать… а теперь пришел в сознание, и попросил позвонить, но кого? В трубке раздавался явно мужской голос… неужели врач? Разве не медсестры звонят в таких случаях родным? И почему с телефона Саши? У врачей нет своих телефонов?

Дрожащими пальцами я набрала телефон справочной, долго ждала на проводе, и, наконец, чем-то умученная с самого раннего утра диспетчер нехотя ответила, что Александр Половцев в Городскую больницу не поступал. Нет, и никаких аварий этой ночью не случилось, во всяком случае, пока никого не привозили.

Охваченная ужасом, я развернулась и побежала к дому. Адреналин заставлял ускоряться, хотя сил уже не было, сердце вырывалось из груди, в правом боку возникла настолько острая боль, что я громко застонала, судорожно пытаясь ухватить ртом побольше воздуха, ноги подгибались, и в какой-то момент мне захотелось упасть на асфальт и больше уже ничего не чувствовать.

Хватая воздух ртом, словно выброшенная из воды рыба, я забралась на свой третий этаж и, словно в страшном сне, увидела настежь распахнутую стальную дверь.

Выставив вперед руки и пошатываясь, я медленно, словно во сне, вошла внутрь, в любой момент ожидая выстрела или удара ножом. В глубине души я даже рассчитывала на такой исход. Если моя мама и дочка погибли, мне незачем беречь себя.

Далеко заходить не пришлось. Сначала я услышала снизу протяжный негромкий вой, словно по полу ползла гигантская побитая собака. Дневной свет с трудом пробивался сквозь занавешенные окна, и я не сразу заметила возле вешалки скорчившийся темный силуэт. Он подвывал все громче, и, кажется, пытался двигаться в мою сторону.

Я щелкнула выключателем, но, кроме пустого щелчка, реакции не было никакой. Достав дрожащими руками телефон, зажгла фонарик и направила на дергающуюся фигуру.

— Ууубью ссуку! — завыла та, делая дерганные попытки подняться. Перекошенное от боли лицо было мало похоже на человеческое.

Я невольно отступила на шаг, потом, опомнившись, осветила фонариком коридор и увидела растянувшуюся на кухонном полу маму, а на пороге комнаты — неподвижно лежащую Лику. Она не шевелилась, и в том момент я не сомневалась в самом страшном исходе. Бросилась к ней, встала на колени, ладонями подняла ее голову, на ее бледное личико капали мои слезы, как мне казалось, они дымились в полете, но ее веки оставались крепко сомкнутыми.

Если честно, следующие свои действия я помню фрагментарно. Глаза заволокла красная пелена, из горла вырвался дикий вой. Кажется, я подскочила к скорчившемуся возле вешалки Виктору а начала бить его ногами куда придется — в живот, голову, челюсть. Я била его и дико визжала, и он выл мне в такт, пока меня сзади тугим обручем не обхватили чьи-то руки и не оттащили назад.

— Полина, успокойся, ты же его живого хотела! — укоризненно произнес женский веселый голос. — А сейчас добьешь, ну и нафига я старалась?

— Отпусти… он убил Лику! — прохрипела я, безуспешно пытаясь вырваться из стальных объятий. — Я его на клочки разорву!

— Да брось, кто бы ему убить позволил? — удивилась крепко держащая меня за плечи женщина. Я притихла, лишь тогда она отпустила меня и вышла вперед.